СУЩНОСТЬ ПАРТИЗАНСТВА И ПОВСТАНЧЕСТВА КАК МЕТОДА ВОЙНЫ

В. Н. Богданов и др.

Три фазы партизанской войны

Полный цикл развития малой войны в стратеги­ческом измерении состоит из трех сменяющих друг друга фаз: обороны (наступления противника); дина­мического равновесия борющихся сторон; стратеги­ческого наступления сил сопротивления. Важно под­черкнуть, что такая последовательность этих фаз обязательна и является краеугольным камнем ме­тода.

Не допускается перескакивания или поспешного прохождения предыдущих фаз. Случалось, что иллю­зия неуязвимости, порожденная неспособностью регу­лярных войск противника разгромить относительно немногочисленные повстанческие силы, толкала пос­ледних на излишне активные наступательные дей­ствия, на неоправданное сосредоточение, на лока­лизацию районов боевых действий. Именно тогда повстанцы повсюду несли самые тяжелые поражения. Чаще всего опасность забегания вперед возникала в тех случаях, когда внешние количественные призна­ки (рост числа бойцов, предшествующие боевые ус­пехи, расширение контролируемых зон) они оценива­ли как признаки нового качественного состояния.

Внешне кажутся исключением из правила обяза­тельного прохождения всех трех фаз случаи возник­новения малой войны из революционно-повстанческо­го или национально-освободительного движения. Од­нако в этих случаях надо считать, что стратегичес­кая фаза наступления противника завершилась уста­новлением колониального господства, либо захватом власти оккупантами и сотрудничающими с ними мес­тными коллаборационистами, либо антинародным поворотом правительственного курса.

Добившись военных целей (даже если и не велись реальные боевые действия, или они велись в отда­ленном прошлом), противник осваивает захваченную территорию, устанавливает контроль над тыловым пространством, создает свою военную, администра­тивную, политическую инфраструктуру, т. е. тяготе­ет к мирному состоянию и, в отличие от оппозиции, склонен игнорировать прошлое. В то же время, с точ­ки зрения оппозиции подобное положение вещей вос­принимается как продолжение колониальной войны, либо как антинациональный режим марионеточного правительства поддерживаемого штыками оккупан­тов, либо как состояние гражданской войны. В дан­ный период потенциал сопротивления (если он суще­ствовал на первой фазе и не иссяк к началу второй) преобразуется в реальные действия, и малая война начинается сразу со второй фазы, которая предстает как начальная.

Создание опорных баз и партизанских районов

На первом этапе борьбы главная задача сил сопро­тивления состоит в создании опорных баз и партизан­ских районов. Под опорными базами понимаются ме­ста временной дислокации штабов повстанцев, их боевых формирований и подразделений обслужива­ния. Помимо жилья и складов, там оборудуются ко­мандные посты, классы боевой подготовки, устанав­ливаются средства связи, создаются пункты медицин­ской помощи и тылового обеспечения. Во избежание случайного обнаружения опорные базы устраивают­ся, как правило, в безлюдных местах. Однако с уче­том потребностей материального обеспечения места для опорных баз выбирают с таким расчетом, чтобы расстояние до ближайшего населенного пункта со­ставляло не более одного дневного перехода.

Так называемые партизанские районы — это тер­ритории двойного контроля, где силы сопротивления, выдвигаясь со своих опорных баз, осуществляют ди­версии, засады, налеты, рейды и другие кратковре­менные, ограниченные по масштабам действия.

При рассмотрении особенностей малых войн до­вольно часто допускается переоценка влияния на них физико-географических условий. Несомненно, сама технология таких войн выступает за то, чтобы при­рода взяла на себя часть задач борьбы с противником — чтобы горы, леса и болота укрыли обороняющих­ся, ограничили ударные и маневренные возможности технически оснащенного неприятеля, чтобы жара пе­регревала моторы его машин, а мороз не давал им заводиться, чтобы песок, трясина или залитые водой рисовые поля позволяли иметь свободной от вражес­кого контроля часть национальной территории. Но и партизаны, действуя в тех же условиях, не могут бес­конечно выжидать под покровительством природы и вынуждены покидать свои естественные убежища. Переоценка географического фактора и других мес­тных особенностей приводит к принципиально невер­ному выводу о том, что успешное ведение повстанческо-партизанской войны возможно лишь в особых условиях, которые якобы оказывают определяющее влияние на формы и способы ведения боевых дей­ствий. «Естественно,—замечал по этому поводу Эрнесто Че Гевара,—географические и социальные ус­ловия каждой страны определяют формы и способы, в которых будет развиваться партизанская война. Но ее основные законы действительны для любой войны этого типа». То обстоятельство, что партизанские вой­ны велись на всех континентах, подтверждает спра­ведливость данного замечания.

В частности, опорные базы не всегда и не во всех странах создавались в неприступных горах, непро­ходимых чащах или болотах. Если труднодоступных изолированных районов не имелось, то опорные базы располагались на равнинах, в озерной или речной ме­стности, в песках. При этом отсутствие благоприят­ных природных особенностей в значительной мере компенсировалось временным, сезонным, кочующим характером баз, соответствующими способами их ох­раны и обороны, отвлекающими действиями, инже­нерным оборудованием местности, варьированием интенсивности боевых действий в других частях ТВД.

Цель повстанцев заключается в том, чтобы созда­нием максимального числа опорных баз, установле­нием связи и взаимодействия между находящимися там отрядами, расширением зоны боевых действий постепенно локализовать регулярные войска против­ника в городах и на основных линиях коммуникаций. Соответственно, обнаружение и уничтожение опор­ных баз является одной из главных задач противопов­станческих сил.

Характерные черты партизанской войны

Надо обратить внимание на такие важные черты партизанской войны как преднамеренное оставление территории, ведение не просто оборонительной, но и затяжной войны. Эти иррегулярные («неправильные») принципы резко отличаются от принципов военного искусства регулярных армий. Они базируются на ре­алистичной оценке сил противника и собственных воз­можностей, носят вынужденный характер, а следова­ние им обеспечивает главное условие достижения окончательной победы — сбережение и накопление оборонительного потенциала. Лишенные армии, тыла, оружия, оперативного пространства, коммуникаций и организационного единства, силы сопротивления больше всего нуждаются во времени, чтобы все это создать и противопоставить противнику, стремящему­ся к скорейшему упорядочению жизни в стране.

Весьма характерная черта повстанческого движе­ния заключается в том, что оно начинается,сразу, как только созданы первые вооруженные отряды, неред­ко в составе всего несколько человек. Так, в Абха­зии, Карабахе, Приднестровье, Таджикистане первые отряды боевиков насчитывали не более 60-120 чело­век, вооруженных охотничьими ружьями, пистолета­ми и лишь в небольшом количестве автоматами. Спо­радические, бессистемные и малоэффективные акции первых групп не имеют большого военного значения, не представляют собой реальной угрозы для против­ника и потому недооцениваются им.

Однако надо ясно понимать, что поначалу война ведется повстанцами не с целью разгрома противни­ка, не освобождения национальной территории, а ради создания военной организации. Ведущий принцип во­енного строительства на этом этапе — иррегуляр­ность, то есть отказ от жестких организационных форм, от централизации управления, от регламента­ции способов действий, от унификации вооружения. И только конечным итогом военного строительства должно стать создание повстанческой армии регуляр­ного типа, которая будет способна нанести решающее поражение противнику на третьей фазе войны. Что­бы понять, каким образом эти две противоположные тенденции не только не подавляют одна другую, но и плодотворно сосуществуют на всем протяжении вой­ны, следует рассмотреть состав сил сопротивления на различных этапах.

Как уже отмечалось, чаще всего начало актив­ного сопротивления связано с действиями одного или нескольких небольших вооруженных отрядов и со­зданием первых опорных баз. На этом начальном этапе осуществляется изучение топографических условий, налаживаются контакты с местным населе­нием, создается система разведки, оповещения и свя­зи, организуются каналы продовольственного и меди­цинского обеспечения, привлекаются новые бойцы, уничтожаются агенты противника, коллаборационис­ты и предатели.

Первые боевые вылазки напрямую связаны с ре­шением перечисленных задач, они осторожны и кратковременны. Главная цель — захват оружия, боепри­пасов, средств связи, транспорта. Постепенно радиус действия увеличивается, растет и численность отря­дов, и эффективность их боевой работы. Образуется партизанский район, примыкающий к опорной базе, что в совокупности иногда называется фронтом, или освобожденным районом. В этот период неуязвимость партизан обеспечивается не столько их боеспособно­стью, сколько условиями местности, чрезвычайной мобильностью в пределах района (поэтому данный этап иногда называют «кочевым»), малочисленностью отрядов и характером их действий, преследующих главным образом цели материального обеспечения.

Со временем налеты становятся все более часты­ми, дерзкими и решительными, партизаны захватыва­ют все больше оружия, боеприпасов и другого воен­ного имущества, что позволяет им вооружать новых бойцов. Но и в дальнейшем переходы занимают боль­ше времени, чем собственно боевые действия. Если отряд сумеет подготовить и провести один крупный бой в месяц, это считается вполне приемлемым. По­добная интенсивность тем более приемлема потому, что таких отрядов множество, их число растет, а во­оруженные выступления, хотя и ограниченные по мас­штабу, охватывают значительные пространства.

Наконец, наступает момент, когда количествен­ный и качественный рост новой армии делает преде­лы первоначального района слишком тесным, и тогда снаряжается часть партизанских сил для оперативно­го, политического, хозяйственного освоения по той же схеме следующего района. Если противнику не уда­ется пресечь такого рода экспансию в своем стратеги­ческом тылу, то она продолжается дальше. Отбитого у противника, закупленного за рубежом, поставлен­ного из других стран оружия становится достаточно, чтобы обеспечить массовый характер партизанской армии, накопить запасы на тайных складах за преде­лами и внутри освоенных районов, приступить к воо­ружению поддерживающей части населения и созда­нию местных отрядов самообороны.

На этом этапе возникает тенденция регулярности. Она проявляется в форме выделения и обособления лучшей части партизанского войска, обеспечения ее лучшим оружием, комплектования наиболее подготов­ленным командным и личным составом. Данный про­цесс начинается и идет с самого низа—с мелких бое­вых групп. Хорошо проявившему себя бойцу доверяют наиболее эффективное оружие, а со временем и вся группа оказывается отменно вооружена. Несколько таких групп объединяются в особые ударные отряды, способные решать большой объем ответственных бо­евых задач. Им назначаются отдельные оперативные районы, но чаще они играют роль ударного резерва.

Тем временем вновь возникающие партизанские отряды, а также отряды народного ополчения и само­обороны продолжают выполнять функцию источника пополнения ее личным составом и материальными средствами. Иными словами, строительство регуляр­ной армии идет не методом отсечения менее эффек­тивных формирований, а путем одновременного раз­вития обоих компонентой—вооруженных народных масс и тяготеющей к регулярности отборной части повстанческого войска. Такая военная система, ког­да одновременно создаются, существуют и действу­ют иррегулярные формирования войскового типа и чисто партизанские отряды, характерна для большин­ства малых войн.

При этом в строительстве партизанской армии ис­пользуется главным образом принцип добровольного комплектования личным составом. В некоторых слу­чаях меры принудительной мобилизации населения тоже применяются, однако они носят исключительный характер и не играют ведущей роли. Более того, от­ход от добровольности часто приносил обратные ре­зультаты и приводил к угасанию сопротивления. Рас­пространенным явлением большинства малых войн, особенно гражданских, стало также комплектование сил сопротивления за счет пленных и дезертиров (не­пременно на добровольной основе). Примечательно, что эти категории личного состава в новой армии не­редко проявляли себя с самой лучшей стороны, а от­дельные их представители даже становились автори­тетными военачальниками. Успех такого способа комплектации предрешается главным образом целеу­стремленной политикой по подрыву морально-боево­го потенциала противника, проводимой как методами психологической войны, так и широкой практикой отпуска военнопленных, гуманным обращением с ними. Это обычно обеспечивает большой пропаганди­стский эффект, развенчивает миф о кровожадности партизан, а с другой стороны освобождает их самих от бремени содержания военнопленных.

Обеспечение оружием и работа тыла

Организационная разнородность сил сопротивле­ния дополняется разнородностью вооружения различ­ных отрядов. Все они в основном вооружены легким стрелковым и другим вооружением, которое бойцы в состоянии переносить на себе. Это холодное оружие (вплоть до вил, кос и мачете), охотничьи дробовики и штуцеры; это магазинные винтовки, ручные и стан­ковые пулеметы, револьверы, пистолеты, пистолеты- пулеметы времен первой и второй мировых войн; это и современные ПЗРК, безоткатные орудия, миноме­ты и гранатометы. Естественно, стремясь к облада­нию оружием с наилучшими тактико-техническими характеристиками и более высокими поражающими свойствами, партизаны вынуждены сдерживать себя в этом стремлении, руководствуясь соображениями независимости от собственного вооружения и ос­нащения. Сложное мощное оружие коллективного пользования ограничивает маневренные возможности, принуждает к позиционным действиям, требует транс­портных средств и ремонтно-восстановительной базы, специальной длительной подготовки личного состава, предполагает резкое утяжеление боекомплекта, обя­зывает создавать полноценный тыл и развитую сис­тему боевого обеспечения. Например, в самом начале афганской войны вооруженная оппозиция захватила у правительства некоторое количество артиллерии и танков, но очень скоро вынуждена была от них отка­заться. Подтверждается это и фактами чеченской вой­ны. Авиация сепаратистов была уничтожена на зем­ле, так и не сумев взлететь. Большое количество танков, БМП, БТР, другого тяжелого вооружения, имевшегося у боевиков в начале боевых действий, уже к концу 1995 г . было уничтожено федеральными си­лами, а иногда просто брошено за ненадобностью.

Важно подчеркнуть, что основным источником во­оружения иррегулярной армии является ее противник. Важно потому, что знание этого принципа дает воз­можность понять логику военных действий партизан, одной из главных боевых задач которых (а в ходе на­копления сил основной задачей) является захват средств ведения войны. Их акции считаются неэффек­тивными, если в результате нет приращения количе­ства оружия и боеприпасов. Этим же объясняется стремление вооружаться теми образцами и типами оружия, которые состоят на вооружении противника.

Однако это правило не абсолютно. Современные конфликты, какова бы ни была их природа, отлича­ются тем, что они крайне редко удерживаются в рам­ках двустороннего противоборства. По мере их раз­вития каждая из участвующих сторон приобретает на международной арене союзников и противников, яв­ную и тайную поддержку или противодействие. С те­чением времени, когда выявляется затяжной характер конфликта, его политическое содержание и тенденция к эскалации, оружие начинает поступать потоком из сопредельных стран, регионального окружения и ми­ровых центров. Особую роль играет «черный рынок» вооружений.

Поэтому такие внутренние конфликты нередко выливаются в соперничество мировых технологий, а налаженные поставки извне в значительной мере раз­решают проблему материально-технического обеспе­чения участников конфликта. Известно также, что поддерживая вооруженную оппозицию внешние силы нередко поставляют ей оружие, аналогичное имеюще­муся у правительственных войск. В некоторых случа­ях для этого приходилось специально налаживать его производство либо закупать в третьих странах.

Чаще всего применяется комбинированный способ добывания оружия, что превращает зону конфликта в арсенал разнообразных его образцов — от релик­тов прежних эпох до новейших моделей. При этом наиболее значительные современные конфликты по­добного рода показали, что создание регулярной по­встанческой армии без внешней помощи невозможно.

Говоря о внешнем факторе, об опорных базах и партизанских районах в малой войне, следует подроб­нее остановиться на структуре и функционировании партизанского тыла. Этот аспект отличается особым своеобразием, так как общепринято, что тыл суще­ствует лишь при наличии фронта, при выстраивании всей армии лицом к врагу, при ее делении на боевые и не боевые компоненты и максимальном подтягива­нии первых к рубежам соприкосновения с противни­ком. Известно также, что в современных армиях доля управленческих, обеспечивающих, обслуживающих и других вспомогательных подразделений непрерывно растет, и вследствие этого центр тяжести постепенно перемещается назад, от передовых позиций в сторо­ну тыла.

В малых войнах нет фронта как рубежа противо­борства, но есть повсеместная борьба, очаги которой внезапно возникают и исчезают на обширных пространствах, одновременно вмещающих всех прямых участников конфликта. Нет постоянных операцион­ных направлений и устойчивых векторов приложения усилий, но есть множественные удары во всех направ­лениях и всегда в сторону противника и его объектов. Нет тыла как зоны относительной безопасности за спиной собственных войск, но есть операционная (она же тыловая) зона за спиной противника, превращаю­щаяся в ходе войны из тыла в зону повышенной опас­ности.

Партизаны ведут непрерывную борьбу за то, что­бы тыл врага (включая и войсковой) был в то же время их тылом. При этом главным принципом формирова­ния тыла для них всегда остается принцип самообес­печения, а принципом функционирования — действие двух потоков движения материальных средств: от на­селения к бойцам и обратно. Создание же опорных баз позволяет перейти к материальному производству, и они, расширяясь, сливаются в обширные районы рас­положения как боевых элементов, так и сельскохозяй­ственных угодий, медицинских и образовательных учреждений, всевозможных мастерских, складов и т.п. Благодаря этому примыкающий к опорной базе рай­он становится объектом социальной поддержки насе­ления, и определенная часть боевых операций может проводиться с задачей распределения среди местных жителей продовольствия, одежды и прочих необходи­мых товаров.

Соответственно, война все больше политизирует­ся, ведется ради привлечения на свою сторону насе­ления, а силы сопротивления трансформируются из чисто военной организации в военно-политическую. Вот почему боевые действия предпринимаются не только там, где они целесообразны с военной точки зрения, но и там, где это политически важно.

Разгром опорной базы не означает разрушение тыла, так как освоившие метод самообеспечения, дей­ствующие в собственной стране и поддерживаемые населением (хотя бы частью его) бойцы легко могут перебазироваться либо начать «кочевую» жизнь. Более того, как показывает опыт, даже разгром всей сис­темы опорных баз не обязательно приводит к окон­чанию войны. Всегда остается возможность страте­гического перебазирования боевых отрядов и групп (включая поддерживающее их население), эвакуации их за границу или перевода войны в начальную фазу. Высокая степень зависимости от тыла имеет место только в тех случаях, когда основные источники обес­печения находятся за границей.

Партизанская тактика и динамическое равновесие сил

Говоря об оборонительном характере войны в це­лом, следует особо отметить активно-наступательный характер военных действий, предпринимаемых по­встанцами и партизанами против превосходящих сил противника. На первый взгляд подобные действия на­ходятся в формальном противоречии с важнейшим принципом — максимальным рассредоточением и сбе­режением собственных сил. Но это лишь на первый взгляд. Один специалист следующим образом харак­теризовал действия афганских партизан:

«Тактика действий бандформирований основыва­лась на использовании опыта басмаческого движения в советской Средней Азии и в основе своей содержа­ла действия небольших по численности отрядов и групп (10-15 человек и более), осуществлявших на­падения на небольшие гарнизоны войск, командные пункты и узлы связи, склады, колонны машин, отдель­ные группы военнослужащих и посты охранения, а также на слабо охраняемые административные и эко­номические объекты. В случае необходимости при решении сложных задач группы и отряды объединя­лись в более крупные формирования по 500-900 че­ловек и более. Тактика действий бандформирований в этих условиях приближалась к действиям регуляр­ны войск.

Боевые действия мятежников характеризовались следующими общими особенностями: устремлением к достижению внезапности (особенно ночью); взвешен­ным учетом соотношения сил и средств, условий об­становки; всесторонней подготовкой боевых действий; широким применением засад, минированием местно­сти, созданием искусственных заграждений путем подрыва дорог, мостов, плотин, тоннелей, хорошо организованной разведкой с использованием различ­ных источников получения данных (населения, а так­же контрреволюционных элементов армии, органов государственной безопасности, госучреждений); про­ведением диверсионно-террористических акцийчна дорогах по срыву перевозок, а также нападением на посты, хозяйственные и военные объекты».

Подчеркнув достоверность данной характеристи­ки, следует лишь сказать, что она в своих главных элементах универсальна и пригодна для описания не только афганской войны, басмаческого движения, но и почти всех малых войн.

Развитие опорных баз и расширение партизанских районов, все более частые и дерзкие выступления партизан приближают момент, когда борьба с ними становится главной и неотложной задачей оккупаци­онной (правительственной) армии, а противоборство иррегулярных и регулярных войск—основным содер­жанием войны. И чем активнее и успешнее действу­ют партизаны на предыдущей фазе, тем масштабнее и ожесточенней выступают против них группировки противника, устремляющие свои главные усилия на скорейший выход к опорным базам и на уничтожение их сосредоточенными ударами.

В условиях неравенства сил и средств оборона баз осуществляется, как правило, не организацией отпо­ра на фиксированных рубежах и подготовленных на дальних подступах позициях, а методом так называ­емого центростремительного отступления. Выше ука­зывалось, что рассредоточенные партизанские груп­пы, действующие на известном удалении От опорных баз, заняты в основном решением задач самообеспе­чения и обозначения своего присутствия, для чего осуществляют диверсии, засады, налеты и передис­локации. Их небольшая численность — не только сла­бость, но и необходимое условие (вместе с высочай­шей подвижностью) для выживания. Переход же противника из относительно статичного положения в динамику решительных противопартизанских опера­ций обязывает и самих партизан действовать сообраз­но ситуации, в частности, порознь и всем вместе уст­ремляться за наступающей группировкой регулярных войск.

Неизменно действуя на флангах, в тылу и даже в промежутках наступающих, партизаны увеличивают свою активность по мере приближения противника к опорной базе. В результате их естественного сосре­доточения повышается сила и эффективность прово­димых ими операций, направленных на изнурение противника, снижение темпов его наступления, изме­нение запланированных направлений ударов. Множе­ственные налеты, беспокоящие и отвлекающие дей­ствия, засады, завалы на дорогах, их минирование или заблаговременное разрушение, различного рода ди­версии служат единственной цели — путем изнуре­ния и дезорганизации, втягивания в мелкоочаговые стычки, срыва подвоза материальных средств пони­зить боеспособность противника, принудить его отка­заться от продолжения операции и уйти из партизан­ского района в места прежней дислокации.

Если такая цель достигается, то начинается обрат­ный процесс рассредоточения, нового «расползания» партизанской войны, преследования отходящих войск, уже уставших, деморализованных самим фактом про­вала операции, истративших боезапас, обремененных ранеными и больными.

Партизан не случайно называют «иезуитами вой­ны», потому что вся их борьба подчинена одному толь­ко закону целесообразности во всех действиях. На­ходясь большую часть времени в режиме выживания, всемерного сохранения собственных сил, находясь в сильной зависимости от противника (от его действий, его запасов), но неизмеримо более свободные, чем он, в выборе форм и способов действий, они часто при­меняют методы, которые ассиметричны методам про­тивника. Они бесконечно изобретательны в приемах ухода из-под ударов, в достижении внезапности, ини­циативы и свободы действий, в навязывании выгодных только им условий, в нешаблонности и неповторяемо­сти предпринимаемых шагов, в маскировке и сокры­тии своих истинных намерений.

Постоянная индивидуальная и коллективная имп­ровизация, достигаемая благодаря отсутствию чрез­мерного нормирования деятельности отрядов со сто­роны руководящего центра, настоящий демократизм процесса принятия решений и определения способов их выполнения возводят партизанскую войну в сте­пень подлинного искусства, гнушающегося серийных поделок и всякий раз удивляющего противника уни­кальными каходками. Война активно развивает твор­ческие начала личности рядового бойца и командира, вынужденных быть в постоянном поиске. Как свиде­тельствовал Че Гевара, в отличие от застывших ме­тодов классической войны партизаны в каждый мо­мент изобретают свою собственную тактику и этим постоянно застают противника врасплох.

Так, если противник наступает, они отступают; если он остановился, они тревожат; и они переходят в наступление, когда противник начал отход. Пред­почтительные объекты и цели их атак — самые сла­бые, уязвимые элементы неприятельских группировок. В первую очередь, это склады, блок-посты, транспор­тные колонны, ремонтные базы и т.п. Партизаны при­ступают к решительным действиям только тогда, ког­да уверены в победе, всячески воздерживаются от боя, если возможность достижения успеха вызывает сомне­ние.

Партизаны отвергают саму идею поля боя как про­странства, естественно удобного или приспособленно­го для расположения и боевых действий войск. Вся­чески избегая фиксированных рубежей и позиций, они мастерски пользуются естественными укрытиями. Партизанские отряды не стремятся к общевойсковому бою, не пытаются и не могут достичь превосходства в количестве, качестве и разнообразии вооружения, но сосредоточены на эффективном и экономичном ис­пользовании имеющегося. Их усилия и применяемые тактические приемы направлены на то, чтобы избе­жать противоборства живой силы с техникой, пере­вести его в плоскость схватки живых людей. Именно в ней партизаны, не имеющие профессиональной во­енной подготовки, раз за разом повсеместно обнару­живают свое превосходство над профессиональными военными.

И против крупных группировок врага, и против его артиллерии, танков, авиации партизаны применяют набор одних и тех же приемов. Это рассредоточение до уровня мелких подразделений (иногда даже до уровня одиночных бойцов), максимально возможное сближение с противником, стремительность передви­жений, внезапность начала и окончания боевых дей­ствий, непрерывная маскировка и дезинформация, наибольшая активность в темное время суток, исполь­зование защитных свойств местности и климатичес­ких особенностей. Партизаны атакуют в самые невы­годные для противника моменты, например, во время отдыха.

Находясь в состоянии фактического окружения на стратегическом уровне (т.е. по отношению к главным группировкам и гарнизонам противника), партизаны стремятся достичь численного превосходства на мес­тах. Они используют любую возможность для окру­жения отдельных подразделений регулярной армии, осады гарнизонов. Тем самым они вынуждают против­ника перенацеливать главные силы на решение задач охранения, дозорной службы, частные рейдово-поисковые операции. При этом кольца окружения являют­ся небольшими, а сами боевые действия носят крат­ковременный характер. Однако бой с окруженным противником может длиться и несколько дней, если тот оказался в отрыве от своих основных сил, не по­лучает подкреплений и находится в ослабленном со­стоянии.

На этой стадии на всю войну можно распростра­нить термин «менуэт», который присвоен одному из самых распространенных тактических приемов парти­зан. Суть его в том, что партизаны стараются все вре­мя находиться рядом с противником, на дистанции действительного огня имеющегося у них оружия. Как правило, расстояние между сторонами сохраняется в пределах 800- 1000 метров днем и значительно сокра­щается ночью. Оно выдерживается при любых эволюциях и перемещениях, словно невидимая нить неразрыв­но связывает противников, зеркально повторяющих движения друг друга. При этом партизаны, взяв на себя роль «ведомого», действуют по известной уже схеме: отступают, когда противник наступает, и на­ступают, когда он отходит. Никогда не разрывая так­тическую связь и редко — огневую, они применяют этот прием тогда, когда боевые действия ведутся на достаточном удалении от жизненно важных для них центров и имеется резерв территории для маневра.

Впрочем, пространственные ограничения затруд­няют применение данного метода, но не исключают. Так, в наше время его использовали повстанческие армии в крохотных центральноамериканских госу­дарствах. Для этого им пришлось прибегнуть к еще большей маневренности, к опоре на городское и при­городное партизанское движение, к базированию на территории сопредельных государств. Их цель заклю­чалась в том, чтобы «разменять территорию на лю­дей», то есть нанести противнику урон в живой силе за счет временного оставления территории и сбере­жения собственных сил.

Засады

Наибольших успехов партизаны достигли в искус­стве устройства засад. Известно даже выражение, согласно которому партизанская война в целом есть не что иное, как засада в масштабах всей страны. По своему целевому предназначению засады устраивают­ся на сдерживание, поражение и уничтожение. Выбор определенного вида засады находится в строгой зави­симости от боевой обстановки, соотношения сил, ус­ловий местности и других факторов. Например, для засады на сдерживание, целью которой является вре­менная остановка продвижения противника, измене­ние направления его удара, преждевременное развер­тывание в боевой порядок требуется значительно меньше сил, чем для засады на поражение, организу­емой ради вывода из строя живой силы и техники, пополнения собственных запасов. Так, если для сдер­живания в течение нескольких часов целой роты дос­таточно одного взвода, то эффективное поражение (а тем более уничтожение) обеспечивается примерно равными с противником силами.

В зависимости от места, применяемого боевого порядка и способа действий засады подразделяются на встречные, параллельные и круговые. Встречная за­сада, обычно неподвижная, устраивается на маршру­те выдвижения значительных сил противника с целью его сковывания или поражения авангардных подраз­делений. Часто она применяется и против изолирован­ных подразделений, патрулей, транспортных средств. Место засады оборудуется заблаговременно, готовят­ся запасные позиции, намечаются пути отхода. В за­висимости от намеченных способов решения боевой задачи засадный отряд может подразделяться на не­сколько групп различного боевого предназначения: отвлекающую, сковывающую, ударную, захвата и другие. Особенно широко встречная засада применя­ется против выдвигающихся подразделений усиления и резервов. Для принуждения их к выдвижению пар­тизаны предпринимают демонстрационную осаду ка­кого-либо гарнизона, имитируя начало крупной опе­рации с решительными целями, или осуществляют другие акции, вынуждающие противника в спешном порядке (а потому недостаточно организованно) фор­мировать и высылать усиление. Провоцирующие дей­ствия партизан обычно прекращаются, как только выдвигающаяся группировка попадает в подготовлен­ную засаду.

Параллельная засада отличается от встречной в основном тем, что объектами внезапных нападений партизан, неотступно следующих за противником вдоль оси его движения, становятся боевое охранение, тыловые и боковые походные заставы, разведгруппы.

Особого искусства требует круговая засада. В этом случае подразделения партизан (три и более) в ожидании выдвигающегося противника располагают­ся по периметру заранее избранного района. Первое из них после открытия флангового огня и завязки боя отходит, увлекая за собой преследование и развора­чивая на себя фронт атаки противника. Подобным же образом действуют и другие подразделения, последо­вательно вступая в бой и вынуждая тем самым про­тивника наступать по кругу. При определенных ус­ловиях такую засаду удается перевести в засаду на уничтожение, так как противник теряет управление и попадает под кинжальный огонь со всех направле­ний.

Действуя из засады, партизаны по своему усмот­рению варьируют интенсивность боя. Избегая атако­вать сумевшие перейти к организованной обороне части (подразделения), они могут в разгар боя неожи­данно прекратить огонь и начать отход. При этом преднамеренное отступление рассматривается парти­занами как один из лучших способов сохранения за собой инициативы. Считается, что запоздание с на­чалом отступления хуже, чем преждевременный от­ход. В соответствии с принципом сбережения сил и средств бойцы партизанских формирований, как пра­вило, ведут огонь одиночными выстрелами или корот­кими очередями. По этому признаку они, в частности, определяют местоположение друг друга в сложной динамике боя.

Даже вполне сознавая сильные и слабые стороны партизанских сил, противник всякий раз оказывается неподготовленным к конкретным боевым эпизодам. В качестве примера можно указать на тактическую ло­вушку, которую партизаны с неизменным успехом применяют повсюду в различных вариантах. Откры­вая огонь меньшей частью своих сил по движущейся колонне противника, они вынуждают его спешивать­ся под прикрытие своих машин на ту сторону дороги, откуда огонь не ведется. Но именно там расположе­ны главные силы и огневые средства партизан, кото­рые кинжальным огнем наносят основное поражение. Противник не имеет возможности сразу установить расположение огневых точек и живой силы, решить какими силами и в каком порядке нужно наносить им поражение. А того времени, которое необходимо для организации боя, партизанам обычно достаточно, что­бы из него выйти. Вот почему этот прием раз за ра­зом воспроизводится.

Стратегическое наступление повстанцев

Заключительная фаза малой войны характеризу­ется маневренными действиями сторон на большой территории. Признаками достижения этой фазы явля­ются: способность партизанских формирований на каждый удар отвечать контрударом; проведение мас­штабных и результативных операций по планам, мало зависящим от действий противника; приближение этих операций к его главным военным или экономическим центрам; установление устойчивого контроля над об­ширными зонами. Стратегическое наступление по многим операционным направлениям в сторону горо­дов, крупных гарнизонов, полевых группировок войск, завершается, как правило, их блокированием и выхо­дом главных партизанских сил к столице. Партизанс­кая армия сосредоточенными массами выходит из сво­их баз в горах и лесах, из городского подполья и предстает перед противником во всей своей мощи. На большинстве участков она уже обладает численным перевесом.

Однако и на этом этапе малой войны действует принцип достижения победы путем накопления мел­ких успехов: никаких генеральных сражений, «после­дних штурмов», «полного разгрома» противника. Регулярная армия, хотя и терпит ряд поражений так­тического уровня, обычно до последнего дня войны со­храняет свою организационную устойчивость, мате­риально-техническое превосходство, способность продолжать боевые действия и одерживать победы. Именно поэтому партизанско-повстанческие силы продолжают воевать «не по правилам». Они попре жнему прибегают в основном к обходам и охватам, избегают позиционных действий, не концентрируют­ся перед фронтом главных сил противника, не пыта­ются «проламывать» его оборону, не обмениваются с ним прямолинейными ударами на фиксированных ру­бежах. И хотя параметры частных боевых эпизодов значительно возрастают, общий рисунок военных дей­ствий, приобретая более четкий контур, по существу меняется мало.

Проявившиеся масштабы партизанских сил, их боевые возможности убедительно показывают коман­дованию противника, что быстро и надежно подавить партизан нельзя, что воевать приходится не с «банд­формированиями», и не с наемниками, завербованны­ми спецслужбами другого государства, а с народом. Сохранение боеспособности и наличие материальных средств для продолжения войны уже не является дос­таточным условием для того, чтобы рассчитывать на победу. Сопротивление правящему режиму (или ок­купантам, колонизаторам) становится общенацио­нальным. Оно формирует общепатриотическую иде­ологию, делает сторонниками партизан подавляющее большинство населения. Многие руководители по­встанческих движений утверждали, что могли бы продолжать борьбу 10, 20 и более лет. Ни одна со­временная регулярная армия на столь длительное на­пряжение не способна.

Длительная партизанская война, не обладая в большинстве случаев достаточным потенциалом для слома государственной конструкции противника, рано или поздно вызывает такую ее коррозию и усталость, что от нее остается лишь недееспособная оболочка. В подобных войнах день победы наступает в извест­ной мере неожиданно. Последним актом многолетней драмы весьма часто оказываются события, свидетель­ствующие о параличе государственных институтов: всеобщая политическая забастовка, капитуляция (или переход на сторону повстанцев) значительной части правительственных войск, массовое бегство из стра­ны сторонников правящего режима, восстание насе­ления в крупных городах.

* * *

Военная наука, сделав основным критерием побе­ды физический разгром противника, придала наступ­лению свойства едва ли не единственного средства достижения целей войны. Соответственно, военный метод, основанный на партизанских принципах воо­руженной борьбы, выражает свою сущность в умелой эксплуатации и полезном для себя преобразовании избыточной наступательной энергии регулярных ар­мий. Успешное применение этого метода возможно еще и потому, что регулярная армия до последнего момента не признает партизан серьезной военной си­лой, и упорно сопротивляется любым преобразовани­ям, сколько-нибудь существенно изменяющим ее обычную организацию и способы ведения боевых дей­ствий.

(Компиляция по материалам книги «Армия и внутренние войска в противоповстанческой и противо- партизанской борьбе». — Москва, 1997)