Православие

Немного о послушании и прощении

В журнале «Русский паломник», в №25 за 2002г. напечатаны воспоминания монахини Вероники (Котляревской), о жизни верующих в условиях большевизма. Среди прочего, несомненный интерес для нас сегодняшних представляет отрывок, где говорится о послушании и прощении. Приводим этот отрывок, который, на наш взгляд, есть смысл взять себе на заметку.

Речь в нём идёт о епископе Стефане, изгнанном из Александро-Невской лавры и посещавшем храм на петроградской стороне.

«Редко человек производил на окружающих такое сильное впечатление — прямо физически чувствовалась его необычайная чистота, ясность и мир душевный. Почти все приближающиеся к нему невольно склоняли перед ним колена, а он смиренно сейчас же тоже отвечал земным поклоном. Только начнешь ему говорить, а он уже отвечает на самую твою сокровенную мысль, понимает её лучше тебя и говорить так, что всю душу перевернет в тебе. Невольно из глаз польются слезы, и всё мрачное, томительное исчезает из сердца.

Отрешенный от всего мирского, Святитель совершенно не вмешивался во внешнюю церковную жизнь. Иосифлян он сторонился (иосифляне-сторонники митрополита Иосифа, в СССР который резко порвал все отношения с митрополитом Сергием после его известной декларации) но на литургии Митрополита Сергия поминал не всегда. Однажды он мне категорически запретил в Прощеное воскресенье попросить прощения у одной монахини. Я не ссорилась с нею, но уклонялась от общения с нею.

«Не надо кривить душой. Вы не чувствуете себя виноватой. Так оно и есть. Ваша совесть спокойна. Зачем же комедию ло­мать? Надо уметь быть правдивой. Молитесь, читайте с вашим старцем Серафимом. Мне приятно думать, что вы около него».

Но и он теперь как-то замолкал, когда я заговаривала о полном послушании.

«Время сейчас не такое. Ведь Вы уже три раза отдавали себя в полное послушание, и ничего не получалось. Знаю, что Вам, может быть, и легче было бы, и правильнее такой путь отказа от своей воли. Да что же — ничего не поделаешь... Трудный это вопрос. Когда нужно, приходите ко мне. Помыслы открывайте духовнику и старцу. В мелочах сами себя руководите по Евангелию. Пора уже. Не новичок Вы в духовной жизни. На месте топтаться тоже грешно. В передняя устремляйтесь... Духа не угашайте».

Очень я полюбила этого человека, ангела во плоти. Он был арестован немного раньше нас и вскоре в ссылке скончался.»

ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО (большого брата?)

На территории ростовского кафедрального собора Рождества Богородицы устанавливают видеонаблюдение. Теперь практически вся территория и внутренние помещения будут под постоянным контролем. Видеокамеры устанавливают в нескольких точках самого собора, так что ни один молящийся не останется вне поля зрения. Так же слежение будет осуществляться на территории подворья, внутри епархиального управления, магазине, в помещениях охраны и т.д. Будут ли камеры установлены в епархиальном платном туалете неизвестно, хотя почему бы и нет. Международные террористы, как известно не имеют не только национальности, но и вообще ничего святого, и не считаются даже с туалетами. В одном только ММЦ в Нью-Йорке было уничтожено туалетов - сколько не знаю, но то, что очень много - это точно.

Безусловно, ни один здравомыслящий и законопослушный налогоплательщик, не может иметь ничего против борьбы с международным терроризмом (хотя интересно, сколько было совершено или предотвращено терактов на территории собора за последние 20 лет?). И мы, тоже не против. Единственная претензия к оформлению видеокамер. На наш взгляд их надо помещать в нарисованный на стене треугольник. А так— всё в порядке.

Вот только ходить молиться в такой храм совсем не хочется. Мерзко как-то.

Да и как к этому отнесётся Пресвятая Богородица?

ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦА, СПАСИ НАС

Царь Иоанн Грозный и Опричнина
"ЯКО ЦАРЬ УПОВАЕТ НА ГОСПОДА, И МИЛОСТЬЮ ВЫШНЯГО НЕ ПОДВИЖИТСЯ..."

Митрополит ИОАНН (Снычев)

Историки неоднократно сетовали на "загадочность" и даже на "великую загадочность" Опричнины. Между тем, ничего загадочного в ней нет, если рассматривать Опричнину в свете веками складывавшихся на Руси отношений народа и власти, общества и Царя. Эти "неправовые" отношения, основывавшиеся на разделении обязанностей, свойственных скорее семейному, чем государственному быту, наложили отпечаток на весь строй русской жизни.

Так, русское сословное деление, например, имело в своем основании мысль об особенном служении каждого сословия. Сословные обязанности мыслились как религиозные, а сами сословия - как разные формы общего для всех христианского дела: спасения души. И Царь Иоанн IV все силы отдал тому, чтобы "настроить" этот сословный организм Руси, как настраивают музыкальный инструмент, по камертону православного вероучения. Орудием, послужившим для этой нелегкой работы, стала Опричнина. Глядя на нее так, все можно понять и объяснить. Вот что действительно невозможно, так это понимание действий Иоанна IV (в том числе и Опричнины) с точки зрения примитивно-утилитарной, во всем видящей лишь "интересы", "выгоду" и "соотношение сил"...
Для того, чтобы "настроить" русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения, прежде всего, требовалось покончить с понятиями "взаимных обязательств" как между сословиями, так и внутри них. Взаимные обязательства порождают упреки в их несоблюдении, взаимные претензии, обиды и склоки - и это ярче всего проявилось в таком уродливом явлении, как боярское местничество. Безобидная на первый взгляд мысль о взаимной ответственности порождает ощущение самоценности участников этой взаимосвязи, ведет к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном итоге, - к сословной или классовой вражде, по живому рассекающей народное тело.
Не разъединяющая народ ответственность "друг перед другом", неизбежно рождающая требования "прав" и забвение обязанностей, а общая, соборная ответственность перед Богом должна стать, по мысли Грозного, основой русской жизни. Эта общая ответственность уравнивает всех в едином церковном служении, едином понятии долга, единой вере и взаимной любви, заповеданной Самим Господом в словах: "Возлюби ближнего как самого себя". Вспомним царское упоминание о стремлении "смирить всех в любовь". Перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности - общие всем, и это объединяет народ в единую соборную личность "едиными усты и единым сердцем", по слову Церкви, взывающую к Богу в горячей сыновней молитве.
В таком всенародном предстоянии Богу Царь находится на особом положении. Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность государственной жизни народа, является той точкой, в которой символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В своем царском служении он "не от мира сего", и поэтому перед ним, как перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав. "Естеством телесным Царь подобен всякому человеку. Властию же сана подобен... Богу. Не имеет бо на земли вышша себе. Подобает убо (Царю) яко смертну, не возноситися, и, аки Богу, не гневатися... Егда князь беспорочен будет всем нравом, то может... и мучити и прощати всех людей со всякою кротостию", - говорится в одном из сборников второй половины XVI века. К такому пониманию Царской власти и старался привести Россию Иоанн Васильевич. Но на его пути встало боярство.
"...Уже к половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной знатных боярских фамилий, - говорит Ключевский. - Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упраздненные удельные столы. - С тех пор во всех отраслях московского управления - в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются все князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре". В этом не было бы ничего дурного, если бы объединение Великороссии и возвышение московского великого князя до уровня общенационального государя не изменило роковым образом воззрения боярства на свое место в русской жизни.
В удельные века боярин в Москве служил, и принадлежность к сословию означала для него, прежде всего признание за собой соответствующих обязанностей. Весь XIV век - это век самоотверженного служения московского боярства общенациональным идеалам и целям. Отношения с великим князем московским складывались, поэтому самые полюбовные. "Слушали бы во всем отца нашего владыку Алексея да старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам", - писал в духовном завещании к своим наследникам Симеон Гордый, поставляя рядом по своему значению митрополита и боярство. Святой благоверный князь Дмитрий Донской относился к боярам еще задушевнее. Обращаясь к детям, он говорил: "Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте по их службе, без воли их ничего не делайте".
Но к концу XV-началу XVI века положение изменилось. В боярстве, пополнявшемся титулованной удельной знатью, принесшей в Москву понятия о своих наследственных правах, установился взгляд на свое руководящее положение как на "законное" дело - привилегию, не зависимую от воли Государя. Это грозило разрушением гармонии народного бытия, основанной на сослужении сословий в общем деле, на их взаимном равенстве перед Богом и Царем. "Еще при Грозном до Опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавая отчета Царю", - пишет Ключевский.
Более того, Царь, как лицо, сосредоточившее в себе полноту ответственности за происходящее в стране, представлялся таким боярам удобной ширмой, лишавшей их самих этой ответственности, но оставлявшей им все их мнимые "права". Число знатнейших боярских фамилий было невелико - не превышало двух-трех сотен, зато их удельный вес в механизме управления страной был подавляющим.
Положение становилось нестерпимым, но для его исправления Царь нуждался в единомышленниках, которые могли бы взять на себя функции административного управления страной, традиционно принадлежавшие боярству. Оно в своей недостойной части должно было быть от этих функций устранено. Эти "слугующие близ" Государя верные получили названия "опричников", а земли, отведенные для их обеспечения, наименование "опричных".
Вопреки общему мнению, земель этих было мало. Так, перемещению с земель, взятых в Опричнину, на другие "вотчины" подвергалось лишь около тысячи землевладельцев - бояр, дворян и детей боярских. При этом Опричнина вовсе не была исключительно "антибоярским" орудием. Царь в указе об учреждении Опричнины ясно дал понять, что не делит "изменников" и "лиходеев" ни на какие группы "ни по роду, ни по племени", ни по чинам, ни по сословной принадлежности.
Сам указ об Опричнине появился не вдруг, а стал закономерным завершением длительного процесса поиска Иваном Грозным наилучшего, наихристианнейшего пути решения стоявших перед ним, как помазанником Божиим, задач. Первые его попытки в этом роде связаны с возвышением благовещенского иерея Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева. Лишь после того, как измена Адашева и Сильвестра показала в 1560 году невозможность окормления русского народа традиционно боярскими органами управления, встал вопрос об их замене, разрешившийся четыре года спустя указом об Опричнине.
Адашев сам к боярству не принадлежал. Сын незначительного служилого человека, он впервые появляется на исторической сцене 3 февраля 1547 года на царской свадьбе в качестве "ложничего" и "мовника", то есть он стлал царскую постель и сопровождал новобрачного в баню. В 1550 году Иоанн пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему: "Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей... Не бойся сильных и славных... Все рассматривай внимательно и приноси нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых от бояр и вельмож!".
Адашев правил от имени Царя, "государевым словом", вознесенный выше боярской знати - Царь надеялся таким образом поставить боярское сословное своеволие под контроль. Опричнина стала в дальнейшем лишь логичным завершением подобных попыток. При этом конечным результатом, по мысли Грозного, должно было стать не упразднение властных структур (таких, как боярская дума, например), а лишь наполнение их новым, религиозно осмысленным содержанием. Царь не любил ломать без нужды.
Адашев "правил землю русскую" вместе с попом Сильвестром. В благовещенском иерее Царь, известный своим благочестием (ездивший в дальние монастыри на покаяние замаливать даже незначительные грехи - "непотребного малого слова ради"), хотел видеть олицетворение христианского осмысления государственности. Однако боярская верхушка сумела "втянуть" Адашева и Сильвестра в себя, сделать их представителями своих чаяний. Адашев вмешался в придворные интриги вокруг Захарьиных - родственников Анастасии, жены Царя, сдерживал в угоду удельным интересам создание единого централизованного русского войска. Сильвестр оказался не краше - своего сына Анфима он пристроил не в "храбрые" и "лутчие люди", а в торговлю, испросив для него у Царя назначение ведать в казне таможенными сборами.
Царю в случае успеха боярских замыслов оставалось лишь "честь председания". Русская история чуть было не свернула в накатанную западно-европейскую колею, в которой монарх выполнял роль балансира между противоречивыми интересами различных социальных групп. Лишь после охлаждения отношений Царя с прежними любимцами дело двинулось в ином направлении. В 1556 году были приняты царские указы, в результате которых все землевладельцы, независимо от размера своих владений, делались служилыми людьми государства.
"Речь шла об уравнении "сильных" и "богатых" со всеми служилыми людьми в служебной повинности перед государством именно, несмотря на их богатство, на их экономическую самостоятельность", - признает Альшиц. Он же пишет, что в период деятельности Адашева и Сильвестра "решался вопрос, - по какому пути пойдет Россия: по пути усиления феодализма (читай: Православного Самодержавия - м. Иоанн) или по пути буржуазного развития... То, что реформы Адашева и Сильвестра... имели тенденцию направить развитие страны на иной путь (чем предначертал Грозный - м.Иоанн) в политическом устройстве и... в основе экономики, а именно - на путь укрепления сословно-представительной монархии, представляется несомненным".
Идея Опричнины прямо противоположна. "Аз есмь Царь, - говорил Грозный, - Божиим произволением, а не многомятежным человеческим хотением". Русский Государь не есть царь боярский. Он не есть даже царь всесословный - то есть общенародный. Он - Помазанник Божий. Инструментом утверждения такого взгляда на власть и стал Опричный Царь.
В Опричнину брали только "лутчих", "по выбору". Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни Государя. До нас дошла опись царского архива, в которой есть следующая запись: "Ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей". На 20 марта 1573 года в составе опричного двора Царя Иоанна числилось 1854 человека. Из них 654 человека составляли охранный корпус Государя, его гвардию. Данные, взятые из списка служилых двора с указанием окладов, обязанностей и "корма", совпадают с показаниями иностранцев. Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500 - 800 человек "особой опричнины".
Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявших охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. В их числе, кстати, находился в 1573 году молодой еще тогда опричник "Борис Федоров сын Годунов". Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода Царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и Царской гвардии, и Сытный - продовольственный.
Опричное войско не превышало пяти-шести тысяч человек. Несмотря на малочисленность, оно сыграло выдающуюся роль в защите России; например, в битве на Молодях, в 1572 году, во время которой были разгромлены татарские войска, а их командующий Дивей-мурза взят в плен опричником Аталыкиным. Со временем Опричнина стала "кузницей кадров", ковавшей Государю единомысленных с ним людей и обеспечивавшей проведение соответствующей политики. Вот лишь один из примеров:
В сентябре 1577 года во время Ливонского похода Царь и его штаб направили под город Смилтин князя М.В. Ноздроватого и А. Е. Салтыкова "с сотнями". Немцы и литовцы, засевшие в городе, сдаться отказались, а царские военачальники - Ноздроватый и Салтыков - "у города же никоторова промыслу не учинили и к Государю о том вести не учинили, что им Литва из города говорит. И Государь послал их проведывать сына боярского Проню Болакирева... И Проня Болакирев приехал к ним ночью, а сторожи у них в ту пору не было, а ему приехалось шумно. И князь Михайлы Ноздроватого и Ондрея Салтыкова полчане и стрельцы от шума побежали и торопяся ни от кого и после того остановилися. И Проня Болакирев приехал к Государю все то подлинно сказал Государю, что они стоят небрежно и делают не по Государеву наказу. И Государь о том почел кручинитца, да послал... Деменшу Черемисинова да велел про то сыскать, как у них деелось...".
Знаменитый опричник, а теперь думный дворовый дворянин Д. Черемисинов расследовал на месте обстоятельства дела и доложил Царю, что Ноздроватый и Салтыков не только "делали не гораздо, не по Государеву наказу", но еще и намеревались завладеть имуществом литовцев, если те оставят город. "Пущали их из города душою и телом", то есть без имущества. Черемисинов быстро навел порядок. Он выпустил литовцев из города "со всеми животы - и Литва тотчас город очистили...".
Сам Черемисинов наутро поехал с докладом к Царю. Князя Ноздроватого "за службу веле Государь на конюшне плетьми бить. А Ондрея Салтыкова Государь бить не велел". Тот "отнимался тем, что будто князь Михайло Ноздроватый ему Государеву наказу не показал, и Ондрею Салтыкову за тое неслужбу Государь шубы не велел дать".
В необходимых случаях руководство военными операциями изымается из рук воевод и передается в руки дворовых.
В июле 1577 года царские воеводы двинулись на город Кесь и заместничались. Князь М. Тюфякин дважды досаждал Царю челобитными. К нему было "писано от Царя с опаскою, что он дурует". Но не желали принять росписи и другие воеводы: "А воеводы государевы опять замешкались, а к Кеси не пошли. И Государь послал к ним с кручиною с Москвы дьяка посольского Андрея Щелкалова... из Слободы послал Государь дворянина Даниила Борисовича Салтыкова, а веле им итить х Кеси и промышлять своим делом мимо воевод, а воеводам с ними".
Как видим, стоило воеводам начать "дуровать", как доверенное лицо Царя - дворовый, опричник Даниила Борисович Салтыков был уполномочен вести войска "мимо" воевод, то есть, отстранив их от командования. Только что препиравшиеся между собой из-за мест князья все разом были подчинены дворовому Д. Б. Салтыкову, человеку по сравнению с ними вовсе "молодому".
К сожалению, излечиться от сословной спеси полностью боярство так и не смогло. И в царствование Феодора Иоанновича (1584-1598), и в царствование Годунова (1598-1605) часть бояр продолжала "тянуть на себя". Эта "самость", нежелание включаться в общенародное дело закономерно привели к предательству 21 сентября 1610 года, когда, боясь народного мятежа, боярская верхушка тайно ночью впустила в Москву оккупантов - 800 немецких ландскнехтов и 3,5-тысячный польский отряд Гонсевского.
О том, что Опричнина не рассматривалась как самостоятельная ценность и ее длительное существование, изначально не предполагалось, свидетельствует завещание Царя, написанное во время болезни в Новгороде в 1572 году. "А что есьми учинил опричнину, - пишет Грозный, - и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов". Я, мол, по мере своих сил показал, как надо, а выбор конкретных способов действия за вами - не стесняю ничем.
Само слово "опричнина" вошло в употребление задолго до Ивана Грозного. Так назывался остаток поместья, достаточный для пропитания вдовы и сирот павшего в бою или умершего на службе воина. Поместье, жаловавшееся великим князем за службу, отходило в казну, опричь (кроме) этого небольшого участка.
Иоанн Грозный назвал опричниной города, земли и даже улицы в Москве, которые должны были быть изъяты из привычной схемы административного управления и переходили под личное и безусловное управление Царя, обеспечивая материально "опричников" - корпус царских единомышленников, его сослуживцев в деле созидания такой формы государственного устройства, которая наиболее соответствует его религиозному призванию. Есть свидетельства, что состав опричных земель менялся - часть их со временем возвращалась в "земщину" (то есть к обычным формам управления), из которой, в свою очередь, к "Опричнине" присоединялись новые территории и города. Таким образом, возможно, что через сито Опричнины со временем должна была пройти вся Россия.
Опричнина стала в руках Царя орудием, которым он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые семена русской православной соборности и державности от плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего религиозного долга.
Даже внешний вид Александровской слободы, ставшей как бы сердцем суровой брани за душу России, свидетельствовал о напряженности и полноте религиозного чувства ее обитателей. В ней все было устроено по типу иноческой обители - палаты, кельи, великолепная крестовая церковь (каждый ее кирпич был запечатлен знамением Честнаго и Животворящего Креста Господня). Ревностно и неукоснительно исполнял Царь со своими опричниками весь строгий устав церковный.
Как некогда богатырство, опричное служение стало формой церковного послушания - борьбы за воцерковление всей русской жизни, без остатка, до конца. Ни знатности, ни богатства не требовал Царь от опричников, требовал лишь верности, говоря: "Ино по грехом моим учинилось, что наши князи и бояре учали изменяти, и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды".
Учреждение Опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV. Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Дивлет-Гирея в 1571 и 1572 годах, двумя годами раньше с помощью опричников были раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и Пскове, ставившие своей целью отложение от России под власть Литвы и питавшиеся, вероятно, ересью "жидовствующих", которая пережила все гонения.
В 1575 году, как бы подчеркивая, что он является Царем "верных", а остальным "земским" еще надлежит стать таковыми, пройдя через опричное служение, Иоанн IV поставил во главе земской части России крещеного татарина - касимовского царя Семена Бекбулатовича. Каких только предположений не высказывали историки, пытаясь разгадать это "загадочное" поставление! Каких только мотивов не приписывали царю! Перебрали все: политическое коварство, придворную интригу, наконец, просто "прихоть тирана"... Не додумались лишь до самого простого - до того, что Семен Бекбулатович действительно управлял земщиной (как, скажем, делал это князь-кесарь Ромодановский в отсутствие Петра I), пока Царь "доводил до ума" устройство опричных областей.
Был в этом "разделении полномочий" и особый мистический смысл. Даруя Семену титул "великого князя всея Руси", а себя именуя московским князем Иваном Васильевым, царь обличал ничтожество земных титулов и регалий власти перед небесным избранничеством на царское служение, запечатленным в Таинстве Миропомазания. Он утверждал ответственность Русского Царя перед Богом, отрицая значение человеческих названий.
Приучая Русь, что она живет под управлением Божиим, а не человеческим, Иоанн как бы говорил всем: "Как кого ни назови - великим ли князем всея Руси или Иванцом Васильевым, а Царь, Помазанник Божий, отвечающий за все происходящее здесь - все же я, и никто не в силах это изменить".
Так царствование Грозного Царя клонилось к завершению. Неудачи Ливонской войны, лишившие Россию отвоеванных было в Прибалтике земель, компенсировались присоединением бескрайних просторов Сибири в 1579-1584 годах. Дело жизни Царя было сделано - Россия окончательно и бесповоротно встала на путь служения, очищенная и обновленная Опричниной. В Новгороде и Пскове были искоренены рецидивы жидовствования, Церковь обустроена, народ воцерковлен, долг избранничества - осознан. В 1584 году Царь мирно почил, пророчески предсказав свою смерть. Одним из пунктов завещания Иоанна было указание освободить всех военнопленных. В последние часы земной жизни сбылось его давнее желание - митрополит Дионисий постриг Государя, и уже не Грозный Царь Иоанн, а смиренный инок Иона предстал перед Всевышним Судией, служению Которому посвятил он всю свою бурную и нелегкую жизнь.

Ратненское урочище

Ратнинское урочище, расположенное за крепостными стенами Черкасской крепости, с самого зарождения города Черкасска, являлось святыней донского казачества.
Здесь собирались казачьи рати перед походами на своём «Ратном поле» у стен, вначале  деревянной Ильинской (Ратнинской) церкви, а с 1740 года,  каменной Преображенской. Церковные колокола (среди которых был знаменитый демидовский колокол весом в 218 пудов) возвещали уход на битвы и возвращение победителей-донцов. Здесь, вокруг храма образовалось кладбище, ставшее со временем Великим казачьим погостом, где хоронили всех легендарных героев донской истории.
С 1841 г. вокруг церкви, за каменной оградой с железной решеткой покоились:
- герои азовского сидения  со своими атаманами Наумом  
Васильевым и Иосифом Петровым;
- сподвижники Петра I в боях за Азов во главе с атаманом  
Фролом Минаевым и сыном Василием;
- участники индийского похода, организованного Павлом I, со   
своими славными атаманами Андреем Лопатиным, Иваном 
Фроловым, Василием Орловым (сподвижником Суворова и 
Кутузова);
- участники шведской войны во главе с бригадиром
И.М.Краснощёковым, казнённого шведами ( с него живьём
содрали кожу);
- участники Отечественной войны 1812г.;
- участники Войны за освобождение балканских народов 1877-
78 гг.; и другие герои.
Здесь похоронены родители донского атамана М.И.Платова.
Здесь покоятся представители славных казачьих династий:
Ефремовых, Иловайских, Карповых, Мартыновых, Красновых, Грековых, Кульбаковых, Поповых, Богаевских и др.
Землёй Ратнинского кладбища прикрыты глаза казаков погибших и похороненных вдали от Донского края. Существовала традиция Ратного поля, когда после построения давлась команда: «К могилам отцов!», и казаки расходились к могила своих предков и щепотку земли с могил вшивали в гайтаны нательных крестов. И когда казак погибал на чужбине, его друг- станичник односум, разрывал гайтан и землёй с родных могил посыпал закрытые очи убитого казака…
На границе Ратнинского урочища находились захоронения К.Булавина, Зерщикова, Грузиновых, Афанасьева, а так же прах родственников Пугачёва Разина и др.

Председатель Ростовской Областной секции по охране памятников архитектуры
Архитектор Зимин А.П.
5 сентября 1983г.

Старинный казачий погост                                     
                                Преображенской церкви.

                НЕПОЛНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ЛИЦ ЗАХОРОНЕННЫХ НА  
                                        РАТНЕНСКОМ КЛАДБИЩЕ 

                                       Герои Дона

Доснкие войсковые атаманы (год кончины)

1 Наум Васильевич Васильев после 1666г.
2 Иосиф Петрович Петров после 1662г.
3 Михаил Самаренин после 1678г.
4 Корнилий Яковлевич Яковлев 16.07.1680г
5 Фрол Минаевич Минаев (Схимонах Филарет) осенью 1700г.
6 Лукьян Максимович Максимов 06.05.1708г.
7 Василий Фролович Фролов весной 1723г.
8 Волокита Фролов XVIII й век
9 Михаил Кумшацский XVIII й век
10 Иван Матвеевич Кваснощеков 12.08.1742 г.
11 Андрей Иванович Лопатин осенью 1734г.
12 Данила Ефремович Ефремов 1760г.
13 Иван Семенов после 1698г.
14 Аким Филипьевич Филипьев после 1709г.
15 Максим Фролович Фролов 1716г.
16 Иван Иванович Фролов 1740г.
17 Семён Никитич Сулин после 1775г.
18 Василий Петрович Орлов 30.07.1801г.
19 Василий Акимович Машлыкин после 1773г.
20 Илья Григорьевич Зерщиков 19.08.1709г.

                                               
Донские походные атаманы

1.Ефим Петрович Петров 06.05.1708г.
2.Михаил Афанасьевич Барабанщиков после 1775г.
3.Василий Поздеев XVIII - в.
4.Дмитрий Мартынович Мартынов 09.03.1810г.
5.Макар Никитич Греков XVII! - в.
6.Сидор Кирсанов (Наказный атаман) XVIII - в.
7.Иван Васильевич Фролов после 1739г.


Генералы Войска Донского

Генерал-майоры
1 Алексей Иванович Тараканов
(Комендант крепости Св. Анны) 1740г.
2.Иван Евдокимович Греков 1798г.
3. Григорий Андреевич Дячкин после 1813г.
4. Фёдор Иванович Краснощёков 1764г.
Генерал-лейтенант
1. Яков Никифорович Сулин 1801г.

Донские Войсковые старшины

1 Василий Андронович Андронов 1804г.
2 Алексей Фёдорович Краснощёков 1736г.
3 Иван Фёдорович Платов после 1778г.
4 Тимофей Разин 1650г.
5 Павел Фомич Кирсанов 1782г.
6 Демьян Фёдорович Платов (?)
7 Савва Никитович Мешков 18....г.
Полковники Войска Донского
1 Иван Андреевич Дячкин 17.07.1798г.
2 Яков Никитович Мешков 1813г.
3 Степан Дмитриевич Иловайский 1816г.
4 Петр Иванович Платов 18...г.
5 Степан Иванович Платов 18...г.
6 Иван Матвеевич Платов (майор) 18...г.
7 Андрей Иванович Краснощекое 17...г.
8 Данил Краснощекое ХVIII-в.
9 Ефим Дмитриевич Кутейников 17...г.

10 Степан Ефимович Кутейников 18...г.
11 Василий Иванович Кумшацкий (?)
12 Иван Ефимович Карпов 1807г.

Традиции Ратненского и Монастырского урочища возрождены

Уже несколько лет подряд, в Старочеркасске, в день мясопустной субботы, последней перед Великим постом, после литургии от храма иконы Божией Матери Донская, совершается  крестный ход, который идет через станицу к Преображенскому (Ратненскому) храму. Здесь совершается панихида по всем павшим казакам, а так же по героям Белого движения. После панихиды крестный ход разделяется на два. Основной возвращается в храм Донской иконы Божией Матери. Малый идет на Монастырское  урочище (8 км), где перед поклонным крестом и часовней, служится панихида по казакам, чьи останки покоятся здесь.

На странице  Галерея изображений, помещены фото этого события разных лет.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАТЕХИЗИС

ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О БОГОВЛАСТИИ

Составитель К.В.П.

Царь — Божие установление

"И сказал Господь... поставь им царя" (1 Цар. 8; 22)

«Дело управления народами — самое трудное дело" (1; 33), — утверждает, говоря о божественной природе власти, Святой праведный о. Иоанн Кронштадтский, — "Сам Бог, Владыка владык и Царь царей утверждает за царем верховную власть" (1;31).
«Кто посаждает на престолы царей земных? Тот, Кто Один от вечности сидит на престоле огнезрачном, — продолжает отец Иоанн. — Царям земным от Него единого дается царская держава; Он венчает их диадемою царскою (2; 187). Только Бог может уполномочить избранного человека на царство и вручить ему самодержавную власть, облекая его славою, величием, силой" (3; 181).
Митрополит Московский Макарий пишет, что "Священное Писание излагает эту истину весьма раздельно, когда говорит:

1. Что Бог есть верховный царь по всей земли (Пс. 46; 5-8. 94;5), что Он воцарися над языки, то есть над народами (Пс. 46; 9), обладает языки (Пс. 21; 29), призирает на языки (Пс. 65; 7), наставляет языки (Пс. 66; 5).

2. Что Он — а) Сам поставляет царей над народами: владеет Вышний царством человеческим, и ему же восхощет даст е (Дан. 4; 22-29); той поставляет цари и проставляет (Дан. 2; 21), и комуждо языку устроил вожда (Сир. 17; 14, Прем, б; 1-5); б) поставляет, как видимых наместников своих в каждом царстве: Аз рех: бози есте, говорит Он им, и сынове Вышняго вси (Пс. 81; 1-6, Исх. 22; 28); в) и с этой целью дарует им от Себя державу и силу (Прем. 6; 4), венчает их славою и честию (Пс. 8; 6), елеем святым своим помазует их (Пс. 88; 21, Ис. 41; 1), так что от того дне носится над ними Дух Господень (1 Цар. 16; 11-13); г) Сам же, наконец, и управляет через царей, земными царствами: мною царствуют, говорит Он, царив, и сипьнии пишут правду (Прит. 8; 15). Якоже устремление воды, присовокупляет Пророк, тако сердце царево в руце Божией: амо же аще восхощет обратить, тамо уклонит е (Прит. 21; 1).

3. Что Он — а) поставляет, через Помазанников своих, и все прочие, низшие власти: всяка душа властем предержащим да повинуется: несть бо власть аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 15; 1); повинитеся убо всякому человечу начальству Господа ради: аще царю, яко преобладающу: аще ли же князем, яко от него посланным (1 Пет. 2; 13-14); б) и поставляет, как слуг своих, дня устроения счастия человеческих обществ: князи бо не суть боязнь добрым делом, но злым. Хощеши ли не боятися власти, благое твори, и имети будеши похвалу от него: Божий бо слуга есть тебе во благое. Аще ли злое твориши, бойся: не бо без ума мечь носит: Божий бо слуга есть, отмститель в гнев злое творящему. Тем же потреба повиноватися не токмо за гнев, и но и за совесть (Рим. 13; 3-6).

Святые Отцы и учителя Церкви также весьма часто повторяли, что Бог управляет царствами человеческими и посылает им царей и прочие власти" (4; 585-584). Вот, например, слова:
Святого Исидора Пелусиота: "Церковь же исконно понимала, что "царская власть установлена Богом".
Святителя Филарета Московского: "Народ, благоугождающий Богу, — достоин иметь благословенного Богом Царя. Народ, чтущий Царя, — благоугождает чрез сие Богу: потому что Царь есть устроение Божие" (6; 126).
Святого Иоанна Кронштадтского: «И так царская власть и царский престол утверждены на земле Самим Богом, безначальным Творцем и Царем всех созданий Своих" (1; 89).

Необходимость Царской власти

"В очах Божиих нет лучшей власти,
чем власть Православного Царя"
Преп. Серафим Саровский

"Пусть никто не верит наговорам обольстителей, которые говорят, что для христианина совершенно безразличен тот или иной порядок гражданской жизни, — пишет ревностный миссионер новомученик владыка Андроник, — нет, мы — христиане — в мире живем и из этого мира до времени, определенного Творцом, выйти не можем (1 Кор. 5; 10). А потому нам вовсе не безразлично — что совершается в гражданском нашем быту, ибо тот или иной строй, те или иные порядки жизни могут содействовать или препятствовать делу спасения» (7; 6).
Нет физической возможности привести слова всех святых, высказывающихся о необходимости и пользе царской власти для народов. Сделаем исключение для главного идеолога и апологета монархической государственности Святителя Филарета Московского:
«Как небо, безспорно, лучше земли, и небесное лучше земного: то также безспорно лучшим на земле должно быть то, что устроено по образу небесному, чему и учил Бог Боговидца Моисея: виждь, да сотвориши по образу показанному тебе на горе (Исх. 25; 40), то есть на высоте Боговидения.
Согласно с сим, Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле Царя; по образу Своего вседержитепьства — Царя Самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века — Царя наследственного (6; 126-127). Благо народу и государству, в котором единым, всеобщим, светлым, сильным, всепревлекающим, вседвижущим средоточием, как солнце во Вселенной, стоит Царь, свободно ограничивающий свое неограниченное Самодержавие волею Царя Небесного, мудростью, великодушием, любовью к народу, желанием общего блага, вниманием к благому совету, уважением к законам предшественников и к своим собственным" (8; 529).

Благотворность Царской власти

"Невозможно христианам иметь церковь,
но не иметь царя"
Вселенский патриарх Антоний

"Царская власть существенно необходима и общеполезна, — поясняет святой Иоанн Кронштадтский, — здравые и спокойные умы всегда признавали и признают совершенную необходимость и общественную пользу царской власти для народа и считают прямым безсмыслием посягательство на царское Самодержавие (1; 89-90). Царь самодержавно правит народом, как образ единоначальной власти Божией, как образ Царя царей, как глава государства, этого великого политического тела, стройно организованного и объединяемого единою главою. (...) Итак, единодержавие и Самодержавие в Государстве, в союзе с Церковью, необходимо и есть величайшее благо для него, подобно как в мире Божие единоначалие и вседержавие" (9; 37-38).
«Итак нужно ли повторять: Бога бойтеся, царя чтите?'(1 Пет. 2;17). Радуюсь, если не нужно; надеюсь, что не будет сие излишне. Есть обязанности не только к Богу, но и к Царю; одни другим не противоречат; и те, и другие вместе исполнять можно и должно. Что же особенно примечательное можем мы открыть в сем сочетании мыслей Апостола?, — пишет Святитель Филарет, желая объяснить, что Евангельская заповедь о почитании Царя дана христианам на вечные времена. — Прежде чем ответить на сей вопрос, надобно вспомнить, что написанное в первом веке Христианства теперь предлагается людям нашего века, что впрочем дух Евангелия, как Дух Божий, объемлет все времена; и что посему он изрекает в первом веке то и таким образом, что и каким образом нужно и удовлетворительно и для нашего, равно как для всех прочих веков" (10; 201-202).

Царь — живая икона Бога

"Царь есть образ одушевлен Царя Небесного"
При. Максим Грек

Православная Церковь в лице своих Святых неизменно учила, что «лицо и сан царя христианского на земле есть живой образ и подобие Христа Царя, живущего на небесах. Ибо как человек душой своей есть образ Божий и подобие, так помазанник Божий саном своим царским есть образ и подобие Христа Господа; Христос Господь на небесах в церкви торжествующей есть первенствующий: Христос Господень на земле благодатью и милостью Христа небесного в церкви воинствующей есть первенствующий» — по слову Святителя Димитрия Ростовского (11;991).

Небесное достоинство Царства земного

"Вера освящает власти земные,
показывая их небесное происхождение"
Свт, Филарет Московский

"О, если бы все народы довольно разумели небесное достоинство Царя и устроение Царства земного по образу небесному, и постоянно себя ознаменовывали чертами того же образа, — благоговением и любовью к Царю, смиренным послушанием Его законам и повелениям, взаимным согласием и единодушием, и удаляли от себя все, чего нет на небесах,— превозношение, раздор, своеволие, своекорыстие и всякое зло мысли, намерения и действия! Все царства земные были бы достойным преддверием Царства небесного" (6; 127), — поясняет Святитель Филарет, дабы всякий разумел, что Царство земное образуется благодатью своего небесного первообраза. А посему — образ мыслей и действий для жителей Царства и небесного и земного, — как учит тот же Учитель Церкви, — предлагается общий: «Если кто уклоняется прославлять Бога: таковому должны мы указать, что он выходит из порядка всех созданий Божиих, потому что это есть их всеобщее назначение, хотя разнообразно исполняемое, по разнообразию и степеням тварей. Земля есть рассадник и училище для неба; потому надобно нам обучать себя хотя бы некоторым начаткам того, что делают на небе, чтобы оно после жизни земной не отвергло нас, как неспособных" (8; 574-575), иными словами, "худой гражданин Царства земного и для небесного Царства не годен" (6; 473).

Единодержавие и самодержавие

"Бог повелел Царям царствовать и страной управлять,
потому в титлах и пишутся они самодержцами"
Прпп.Сергий и Герман Валаамские

"Характерно отметить, что вся борьба русской безбожной интеллигенции против самодержавия сопровождалась неизменным требованием ограничения царской власти властью народа, — пишет Архиепископ Серафим," — следовательно, и враги нашего бывшего государственного строя мыслили понятия самодержавия и единодержавия тождественными" (12; 57).
Воля единодержца не должна быть ограничиваема волей подданных: это и есть единовластие (моноархи). Власть же самодержца — есть власть, выросшая из Церкви, из церковного идеала, и этим религиозным принципом ограниченная.
"Понимая свою самодержавную власть, прежде всего, как служение Богу и вверенному им народу, цари стремились проводить в жизнь суть монархии, власти надклассовой и надпартийной, а следовательно, единственно свободной в своих решениях", — отмечает церковный историк Н.Н. Воейков (13; 377).
Общее мнение всех Святых Православной Церкви доносит до нас авторитетное слово преподобного Иоанна Кронштадтского: "Царь, как получивший от Господа царскую державу, от Самого Бога есть и должен быть Самодержавен" (2; 187).
«Православие входит в союз с национальным царством и утверждается на нем. Царство немыслимо без царя, который ограждает и символизирует его по всем сторонам, включая, конечно, и православие. Так было в Византии, где императоры фактически являлись насадителями и стражами правоверия, усвоили божественное происхождение и церковно-иерархическое достоинство самой своей власти. То же истинно и для России, — сообщает известный богослов, профессор Н.И. Глубоковский. — Церковь православная исторически создала православного царя в России и обеспечила ему единовластительство, а царь патронировал и оберегал ее, доставляя внутреннее господство и внешнее величие. Православие сливалось с народом в самодержавном Помазаннике" (14; 8).

Симфония властей

"Бог даровал христианам два высших дара —
священство и царство, посредством которых
земные дела управляются подобно небесным"
Прп. Феодор Студит

По учению Православной Церкви, спасение человека возможно только через приобщение Богочеловеческой жизни Господа Иисуса Христа, начатой Им в Самом Себе на земле. Неслиянное и нераздельное соединение Божеского и человеческого начала во Христе навечно определяет норму (идеал) правильного, а потому должного взаимоотношения клира и государства. Государство же есть плод сознательной и целеустремленной деятельности человека, и нет такой области жизни, в которой он был бы по праву свободен от Бога и Его закона: «Все предано Мне Отцом Моим» (Мф. 12; 27), вся жизнь должна подчиняться Закону Божественному.
Православная мысль в течение многих веков развивает идею симфонии, или, иными словами, гармоничного единения священства и Царства, по принципу неслиянности и нераздельности божественного и человеческого в земной жизни, и как бы вытекающую из догмата Боговоплощения, посему никогда и не отступала от этого принципа. Очевидным является то, что любая попытка отделения Церкви от Государства, точнее, клира от народа, приводит ее в положение и состояние секты манихействующих, разделяющей общество.
«Осуществление и утверждение среди области земной, временной и человеческой иного царства — царства небесного, вечного, царства Божия: это составляет заветную цель христианства. Об этом чудно предрекали издревле пророки, об этом предвещал Предтеча Христов, об этом градам и весям и всему миру проповедовали Спаситель и Его апостолы. Достигать через царство человеческое целей царства Божия, осуществлять в жизни государства и посредством государства задачи христианства — религии любви, мира, искупления; проводить путем государственности христианские нравственные начала; обратить царство Божие в цель, а царство человеческое в средство, соединить их воедино, как душу и тело, — вот идеал и заветы, вот сокровенные стремления и чаяния наши! — назидает святой новомученик, отец Иоанн Восторгов. — Боговенчанный царь вступает в священно-таинственный союз со своим народом при помазании от Духа Святого. Так царь и народ как бы сливаются в один могучий духовно-нравственный союз, подобный идеальной христианской семье, не мыслящей разделения, не допускающей недоверия, не допускающей иных отношений, кроме взаимной любви, преданности, самоотвержения и заботливости" (15; 266-267).
«Видим, что в христианском обществе двоякая власть - гражданская и духовная; гражданская власть управляет внешними делами, духовная власть надзирает то, что касается внутреннего духовного состояния. Гражданская — законами гражданскими управляет, духовная словом Божиим и отлучением временным от христианского общества неблагоразумно ходящих усмиряет. Обеих властей, гражданской и духовной, конец должен быть не иной, как благосостояние подданных и слава Имени Божия» — читаем у Святителя Тихона Воронежского (16; 15). Итак, единство целей и действий этих двух ветвей власти, возможно осуществлять во Христе и Его Церкви.
Святой "Император Юстиниан в своей 6-й новелле еще яснее выражает тот же самый взгляд на отношение между церковью и государством: "величайшие блага, дарованные людям высшей благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое заботится о божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни", — сообщается на страницах "Православного Церковного Права» (17;681).
Единая Христова Церковь имеет две основные функции: внутреннюю, сакрально-евхаристическую, направленную на Чашу; и внешнюю — осуществление отношений с миром во зле лежащем (1 Ин. 5; 19), дабы оградить от его агрессии народ Божий.
Для исполнения первой задачи Церкви учреждена в ней иерархия клира, или священства, возглавляет которую епископ или, по-русски, надзирающий; а для осуществления второй — учреждена в Церкви иерархия мирян, или царство, которую возглавляет внешний епископ Церкви — Помазанник Божий.
Слово "Царь" в переводе на русский язык с арамейского и санскрита — означает "защитник, покровитель, руководитель", а слово "царство" — это, разумеется, "защита, ограждение" народа и его веры. Но следует различать — православного Самодержца, пребывающего в Теле Христовом в качестве симфонического элемента ко священству; и языческого кесаря, находящегося, конечно, вне Церкви Божией.
Епископ Никодим Далматинский приводит исторический пример вхождения в церковное служение царя Константина, и посему «отцы Седьмого вселенского Собора с восторгом приветствуют восстановление прежних отношений между церковью и государством, и в актах Собора мы читаем следующее: "священник есть освящение и укрепление императорской власти, а императорская власть есть сила и поддержка священства... Священство хранит и заботится о небесном, а императорская власть посредством справедливых законов управляет земным. Теперь преграда пала, и желаемая связь восстановлена". Этим была положена каноническая печать на учение об отношении между двумя властями, которое проповедовала церковь древнего времени и которым проникнуты были как Отцы Церкви, так и христианские государи" (17; 685).
Православные государи и патриархи своими санами символизируют разные служения Спасителя: Царь Самодержавный — есть образ Христа в служении Царском, а Патриарх — есть образ Христа в служении Первосвященника. Каждый из них имеет первенство перед другим в пределах своей власти. Но (мистически) церковный сан Царя не может быть выше или ниже сана Патриарха, так как и Царь и Патриарх являются живым образом единого Господа нашего.
О том, что симфония священства и царства — это равночестный союз самостоятельных Богоустановлений, можно напомнить золотыми словами Митрополита Филарета Московского:
«Да, есть в том польза, когда Олтарь и Престол союзны; но не взаимная польза есть первое основание союза их, а самостоятельная истина, поддерживающая и тот и другой. Благо и благословение Царю, покровителю Олтаря; но не боится Олтарь падения и без сего покровительства. Прав священник, проповедующий почтение к Царю: но не по праву только взаимности, а по чистой обязанности, если бы то случилось, и без надежды взаимности.
Теперь открылось, что думал Апостол, когда с мыслью о страхе Божьем непосредственно соединил мысль о почтении к царю. Он хотел кратко, но притом чисто и основательно преподать учение о должности Христианина и гражданина, сказав: Бога бойтеся, он изложил учение Христианина и вместе положил основание учению гражданина, сказав непосредственно за сим: царя чтите, он не только изложил учение гражданина, но и утвердил оное на незыблемом основании Божественной Религии. Он показал — как независимое, божественное достоинство Религии, так и зависящее от устроения Божия достоинство Царского Престола; как важность союза между Олтарем и Престолом, так и ничтожность низких, недостойных помыслов о том и другом" (10; 203.205).

Царь — кормчий церковного корабля

"И будут царие кормители твои" Прор. Исайя

Симфоническая связь священства и царства, не как данность, а как заданность, — "есть учение, опирающееся на Священное Писание, всегда проповедовавшееся православною Церковью и проникнувшее и в ее право: «И будут царие кормители твои» (Ис. 49; 23), предсказано о Церкви Христовой в Ветхом Завете пророком Исаиею, и они будут хранителями веры и заповедей Божиих (2 Цар. 5; 3), и этим было положено основание связи, долженствующей существовать между государственною властью и Церковью" (17; 680).
Исторически церковные каноны определяли и направляли развитие гражданского законодательства, постепенно входящего в круг церковного предания. К примеру, Димитрий Хоматин архиепископ Болгарский, живший в XIII веке, говорил, что «император, который есть и называется верховным блюстителем церковного порядка, стоит выше соборных определений и сообщает им силу и действие. Он есть вождь церковной иерархии и законодатель по отношению к жизни и поведению священников; он имеет право решать споры между митрополитами, еписко­пами и клириками и избирать на вакантные епископские кафедры. Он может возвышать и епископские кафедры и епископов в достоинство митрополии и митрополитов... Его постановления имеют силу канонов" (18; 469).
«Светло возрадуйся, Православная Церковь, и твоя соборная молитва веры, любви и благодарности да восходит к престолу Всевышнего, когда Он на Избранного от людей Своих полагает священную печать Своего избрания, как на вожделенного первенца твоих сынов, на твоего верного и крепкого защитника, на преемственного исполнителя древнего о тебе слова судеб: будут царие кормители (правители, водители по-славянски) твои (Ис. 49; 25)", — имел возможность восклицать в прошлом веке Святитель Филарет Московский, взирая на лицо Православного Самодержца — земного возглавителя христианского общества. Один из основных законов Российской Империи прямо гласил: «Император яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господ­ствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви Святой благочиния. (...) В сем смысле Император (...) именуется Главою Церкви" (19;6). Смысл возглавления земной Церкви Царем заключается в том, что Он является не только симфоническим мирским архиереем, но и единственным епископом внешних дел вселенской Церкви.

Царь —- внешний епископ Церкви

"Царь занимает высокое место в Церкви" Вселенский патриарх Антоний IV

"Господь, — учит Святитель Филарет, — на земле в небесном царствии Своем, то есть в Церкви Своей, особенным образом творит их, по изъяснению Тайновидца Иоанна, Царей и Иереев, небесного вкупе и земного священноначалия" (8; 51). Поэтому "Церковь всегда считала и считает их (Царей) таковыми, и, посвящая их посредством особого своего чина и миропомазуя их на царство, она причисляет их к разряду священных лиц, на которых излита благодать Божия. Константин Великий в своей речи к отцам Никеиского Собора епископов называет епископами в делах, касающихся внутренней жизни церкви, а себя — епископом в делах внешней церковной жизни... Отцы Халкидонского собора приветствуют императора Маркиана, как "священника-царя"; а папа Лев Великий, этот строгий православный учитель, не стесняется признать власть государей священническою проникнутых интересами церкви и заботящихся о ее преуспеянии", — говорится в "Православном церковном праве" (17; 684).
Православные самодержцы издавали указы о повсеместном употреблении при богослужении известных гимнов, например, указ Феодосия Второго о повсеместном употреблении трисвятой песни: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас» и прочие, или даже сами сочиняли, например, гимн Юстиниана: «Единородный Сыне и Слове Божий», или прекрасные Богородичные стихиры Иоанна Грозного. "Таким образом церковный историк Сократ в V веке имел полное право сказать, что с тех пор как императоры сделались христианами, церковные дела стали зависеть от них", — сообщает канонист Н. Суворов (20; 48).
Вот что говорится о церковном служении Царя в послании Антония, патриарха Константинопольского: "Царь занимает высокое место в церкви; он не то, что другие поместные князья и государи. Цари в начале упрочили и утвердили благочестие во всей Вселенной; цари собирали вселенские соборы; они же подтвердили своими законами соблюдение того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и о благоустройстве христианской жизни, и много подвизались против ересей; наконец, цари вместе с соборами своими постановлениями определили порядок архиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских епархий. За все это они имеют великую честь и занимают высокое место в церкви" (21; 272).
Согласно 104-му правилу Карфагенского собора: "церковь (...) благочестною утробою Христу их (Царей) родившая и крепостью веры воспитавшая" признает, что каждый "праведный царь имеет святительский чин" (22; 551); "за исключением священнодействий, император совмещает в себе все остальные привилегии епископов, на основании которых его церковные распоряжения получают каноническую важность", — писал архиепископу Константину Кавасиле в XIII веке Болгарский архиепископ Димитрий Хоматин (27; 85).

Миропомазание Царя

"И помаза тя Господь на царство" (Шар. 15; 17)

Прежде чем принять церковный сан Помазанника Божия, каждый государь таинственно рукополагается в Цари и венчается на Царство.
Святитель Филарет Московский сообщает, что «обряд возложения рук, от времен Апостольских доныне постоянно употребляемый в Церкви, означает (...) возведение и посвящение в разные степени Церковного служения" (10; 514). «По возложении порфиры император преклоняет главу и первосвятитель, осенив царя крестным знамением, возлагает крестообразно на главу Его руки. Посему коронование (...) называется "рукоположением по данной благодати от Святого и животворящего Духа". При этом священноцарском руковозложении Церковь произносит молитву Господу (...) помазать Царя елеем радования, облечь его силою свыше, возложить на главу его венец (...), посадить его на престол правды и прочее. (...) По молитве подносится императорская "корона» — венец или диадема, которую Государь сам возлагает на главу свою" (23; 316).
"При короновании на царство православных царей совершается помазание их святым миром, как высшая ступень таинства" (24; 209) Церкви, которое, как и любое другое таинство," имеет догматическую силу.
"С рукоположением и возложением порфиры (...) соединяется мысль о выделении из состава обычных мирян и возведении рукополагаемого в Церковный чин. Именно такая мысль соединяется с рукоположением в 19-м правиле 1-го Вселенского Собора, — объясняет церковный историк и канонист М.Зызыкин, — "не облагодатствованные Церковью цари никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно счисляемы быти с мирянами".
Что касается миропомазания, то оно так же, как и в греческой Церкви, воспринимается как таинство и Императорами, и церковной иерархией, и церковной богословской мыслью" (25; 170-171).
Во время литургии перед причащением один из митрополитов у алтаря совершает Таинство святого миропомазания государя в Цари: на челе, на очах, ноздрях, устах, ушах, персях и руках с известным сакральным возгласом. Другой же митрополит затем вводит Императора внутрь алтаря через царские врата для причащения почину священников: отдельно Тела и отдельно Крови.
Епископ Никодим в толковании на 69-е правило 6-го Вселенского Собора утверждает, что "царям всегда дозволено было входить в алтарь и в алтаре — как Божиим помазанникам — причащаться наравне со священнослужителями" (26; 559). Он же в "Церковном Праве" сообщает: "В алтарь могут входить только служители церкви и государь, которому каноны это разрешают" (17; 570).
"За императором усвоено название общего епистомонарха церкви, то есть верховного надзирателя и блюстителя, как всего духовного сословия, так и вообще всех порядков церковных, — пишет известный историк Ф. Курганов. — Святой Симеон Солунский говорит, что когда император запечатлевается миром, "печатню и помазанием Сущаго Царя всех", то вследствие этого облекается силою, поставляется во образ самого Бога на земле и "приемлет сообщаемую благоуханным миром благодать Духа, утверждающую верховных правителей гражданства и воинства". По совершении помазания миром на него возлагается поверх царских одежд еще некое священное одеяние, "составляющее принадлежность самодержца и знаменующее благоустройство, благосостояние и мир, о которых он принимает обязанность попечительства в отношении к церкви". Затем в таком виде он вступает во святое святых, во свидетельство того, как говорит святой Симеон Солунский, что "он обязуется бпагоустроять и умиротворять церковь, покровительствовать и защищать ее, отражать возмутителей и всех располагать к подчинению ей и покорности: потому что и сам он свидетельствует ей послушание и верность, приступая к страшным таинствам с главою непокровенною и оказывая ей сыновнее повиновение; — также в знак того, что он будет идти по пути Божию, правому и неуклонному, ведущему в царство небесное". По входе в алтарь он занимает место между священниками. Все эти права и вся эта честь усвояются императору "ради царственного помазания, как охранителю прав церкви, именующемуся ее защитником, как помазаннику Господню и предизбранному Богом царю христоименитого народа. Как благочестивейший, он и причисляется к освященным лицам в церкви". После помазания миром и ради помазания он называется также "святым" (27; 77-79).
"Императоры, как и патриархи, должны почитаться учителями, в силу сообщаемого им помазания священным миром. Отсюда происходит право благоверных императоров поучать христианский народ, — авторитетно рассуждает знаменитый канонист Вальсамон. — Слава их состоит в том, что они подобно солнцу освящают блеском своего православия всю Вселенную. Сила и деятельность императора простирается и на душу и на тело подданных, тогда как патриарх есть только духовный пастырь" (18; 468-469). Такова Царская харизма.
В свое время Святитель Григорий Богослов, созерцая Богопомазанников на высоте таинственного их служения, возглашал:
"Цари! Познайте, сколь важно вверенное вам и сколь великое в рассуждении вас совершается таинство. Горнее принадлежит единому Богу, а дольнее и вам; будьте, скажу смелое слово, богами для своих подданных. Сказано, и мы веруем что сердце царево в руце Божией (Прит. 21; 1)" (28; 210-211).

Новозаветная теократия

"Помазанник, который управляет нами
при особенном содействии от Духа Святого,
помазанник, через которого управляет нами Сам Бог"
Макарий, Митрополит Московский

Таинство Миропомазания Царя на Царство заключается в распечатывании, раскрытии его, как храма Божией благодати, которая сокровенно пребывает в нем от самого зачатия. Предызбранный свыше государь помазуется Святым Духом в Цари, подобно Спасителю мира, от чрева, от времени зачатия — словом Божиим. Согласно Божию промышлению, сугубый харизматический дар обнаруживается посредством этого церковного Таинства, для сообщения его, через Помазанника, подданным. Они воспринимают благодать водительства Божия, как соборная личность, по вере подобно тому, как в иных Таинствах Божия благодать очищения и освящения воспринимается по вере человеком через рукоположенного для этого священника — посредника.
О Помазаннике Божием, как орудии Боговодительства, Боговластия, преподобный Иоанн Кронштадтский говорит: "Если мы - православные, то мы обязаны веровать в то, что Царь, не идущий против своей облагодатствованной совести, «не погрешает" (29; 12). Если нет веры в то, что сия благодать подается народу Божию для соборного творчества только через Богопомазанника и что Господь, управляющий через него, не ошибается, то, в таком случае, не следует считать себя правоверным. Прогнать Царя можно только вместе с Господом, на нем благодатно пребывающим. «Не обманывайтесь. Бог поругаем не бывает» (Гал. 7; 6)!
То, что Господь пасет народ Свой только жезлом земного Своего Царя, это святая истина. «Наш русский царизм по существу есть наша теократия; — богоуправление, при котором Сам Бог является управляющим через помазанного Им Царя", — объясняет епископ Андроник (7; 17). Отсюда видно, что для православия христианская государственность является не теоретическим учением, а жизнью таинственного общения с Богом через Богопомазанника, когда люди, усыновленные по вере небу, бывают по благодати братьями между собою.
Только посредством Церковных таинств сообщается человекам спасительная полнота благодати Святого Духа, и только по вере она ими воспринимается, обнимающая по всем сторонам все их существование.
«С нами Бог благодатью православной веры. С нами Бог благодатным даром благословенного наследственного Самодержавия. Да пребываем же и мы с Богом, чистой верой и достойной веры жизнью, непоколебимой верностью к богодарованному Царю и соответственным единоначалию единодушием", — пишет Святитель Филарет Московский (8; 554). Так где же наш Аминь?

Царь — покровитель Церкви

"Русские Цари являются издревле покровителями православных христиан даже в других государствах"
Свт. Иоанн Шанхайский

"Всякая власть - от Бога - учит наша Церковь. Но Русскому Царю дано особое значение, отличающее его от других властителей мира. Он не только государь своей страны и вождь своего народа — он Богом поставленный блюститель и охранитель Православной Церкви — читаем у русского историка Льва Тихомирова. — Русский Царь есть более чем наследник своих предков: он преемник кесарей восточного Рима, устроителей церкви и ее соборов, установивших самый символ христианской веры" (30; 312-313).
Благодатный старец. Апостол Алтая, Митрополит Московский Макарий (Невский) так выражает учение Православной Церкви о внешней церковной ограде — православном Самодержце: "Власть царя простирается и на дела Христовой церкви, существующей в пределах нашего отечества, так как члены этой церкви суть вместе члены отечества, подданные царя. И этой священной власти помазанника Божия благоговейно вверяет себя святая церковь, которая сама же и освятила его и облагодатствовала Божественными дарованиями через таинственное миропомазание, и считает его как своим первородным сыном, так и своим верховным на земле покровителем и защитником" (31). И преподобный Иоанн Кронштадтский, всероссийский чудотворец, неизменно предупреждает, что "через посредство державных лиц Господь блюдет благо царств земных и особенно благо мира Церкви Своей, не допуская безбожным учениям, ересям и расколам обуревать ее" (2; 191).
"Посему надлежит (...) смело и твердо отстаивать то, что нам может обеспе­чить святое достояние веры Христовой, — обращается к россиянам владыка Андроник. — А Царское Самодержавие и обеспечивало и может обеспечить ее в будущем по самому существу своему. Если мы желаем быть христианами, то за него, за это родное Самодержавие и стоять должны, как стоял в смутное время блаженной памяти Патриарх Российский Гермоген. Если мы за Христа, то должны сторониться всего, что с антихристом" (7; 26).
На земле может быть только один Помазанник Божий, Покровитель Вселенской Христовой Церкви, защитник всего христоименитого народа, образ Царя Небесного, который, благодаря принятию церковного сана, перестает быть покровителем лишь своего природного племени, каковыми являются исторически все прочие государи христианских народов.
Эту мысль старался донести Вселенский патриарх Антоний Четвертый (1588-1595) Великому князю Московскому Василию Димитриевичу в своем послании о едином Вселенском Богопомазаннике, который "помазуется великим миром и поставляется царем и самодержцем всех христиан. На всяком месте, где только именуются христиане, имя царя поминается всеми патриархами, митрополитами и епископами, и этого преимущества не имеет никто из прочих князей и прочих властителей. Нет ничего хорошего, если ты говоришь: мы имеем церковь, а не царя. Невозможно христианам иметь церковь, но не иметь царя. Ибо царство и церковь находятся в тесном союзе между собою, и невозможно отделить их друг от друга. Послушай верховного апостола Петра, говорящего в первом соборном послании: Бога бойтеся, царя чтите, не сказал "царей", чтобы кто не стал подразумевать именующихся царями у разных народов, но "царя", указывая на то, что один только царь во вселенной" (21 ;272-276). О том же самом пишет Богопомазанному Царю Феодору Иоанновичу в грамоте об учреждении патриаршества патриарх Иеремия: "По истине в тебе, благочестивом Царе, пребывает Дух Святой, (...), и ты один под небесами именуешься христианским царем во всей вселенной у всех христиан" (52; 40).
В истории России много примеров того, как наши Государи покровительствовали единоверным народам и за пределами своего государства. Многие народы вошли исторически в Православную Церковь и веруют, что Господь через Богопомазанника ограждает их духовно-национальное бытие, "ибо народам был Он от Бога дарован, а не одному народу Российскому", — говорит Святитель Филарет Московский (10; 2).
Только в Православной Церкви есть учение о симфонии властей и Таинство миропомазания Самодержца. Никогда ни одна "христианская" ересь или секта не признавала этого важнейшего богоустановления. Уже александрийские монофизиты, не признающие во Христе Иисусе второй Его человеческой природы и получившие отпор от возглавителя Вселенского Православия — Царя, с середины V века "стали называть всех православных мельхитами, а их патриархов — мельхитскими патриархами», — напоминает церковный историк Ф. Курганов (27; 181). Слово "мельх" по-арамейски означает "царь", а мельхит — монархист, царист. Это главное, в чем обвиняют Святую Церковь еретики на протяжении полутора тысяч лет.
Но Православная Церковь всегда неизменно славила Господа, промыслительно учредившего в ней этот вселенско-православный церковный сан, и в последние времена обрела миллионы святых в чине новомучеников, то есть пострадавших не только за Небесного Царя, но и "за Великого Государя и целость Самодержавия Его" — по слову Всемирного Светильника, преподобного Серафима Саровского (33; 1).
Только лицо Православного Самодержца дает Церкви возможность догматически-основательного и канонически-полноценного национального бытия. А отказ от духовно-телесной жизни, от симфонического идеала, напротив, приводит только к манихействующему сектантству, декларативно-декоративному "православию". Всякий знает, что жизнь души вне тела называется смертью.

Заповедь о служении Царю

" Что Бог положит в сердце Государя: тому и надобно повиноваться"
Свт. Филарет Московский

Первый православный Государь — святой Равноапостольный Царь Константин в грамоте епископам Тирского Собора постановляет, что "определениям самодержца, направленным к защите истины, противиться не должно" (27; 46). «Не должно противиться власти во благое, чтоб не согрешить пред Богом и не подвергнуться Его праведному наказанию", — вторит ему через века преподобный Серафим Саровский (34; 406),
"Библия не дала ли доброго воспитания народу Божию ветхозаветному? Не дала ли еще более совершенного воспитания народу Божию новозаветному? Премудро устрояя воспитание будущих граждан царствия небесного, не имела она недостатка в мудрости, чтобы преподать верные правила для образования доброго гражданина Царства земного, и имела нужду преподать оные, потому что худой гражданин Царства земного и для Небесного Царства не годен" (6; 475), — заключает Митрополит Филарет Московский свою мысль о духовно-педагогической стороне христианской государственности: "Если царь Христос непосредственно Своим действием в лице равноапостольного Константина основал достоинство христианского Царя, для споспешествования Своей истинной вере Своей Православной Церкви: то сию священную обязанность может ли без оскорбления Царя Христа пренебречь какое-либо христианское царство? Да ревнует каждый в своем круге действования, чтобы обязанности служить Царю земному и служить Царю Небесному, быть верным подданным и истинным христианином, составляли для нас одну нераздельную обязанность, один непрерывный подвиг всей нашей жизни" (6; 45-44).
Как религия бывает христианской или нехристианской, так и политика — христианской или нехристианской. Христианская политика, как неизменно учит Церковь устами Святых Отцов, — есть осуществление Богом установленной монархической идеологии. "Царя чтите (1 Пет. 2; 17): вот вся наука для членов государства, или, как называют одним словом, политика Апостольская и Христианская", — объясняет Святитель Московский Филарет (8; 422).
Но есть люди, и даже почему-то некоторые из них в рясах, которые не принимают монархическую идеологию, но проводят в жизнь политику своевольного коллективного антихриста. Что это: плод махрового невежества или злого произволения? Пусть они сами решают, прочитав грозное предупреждение Святителя Филарета: "Христос учил: воздадите Кесарева Кесареви. Апостолы учили: царя чтите. Кто учит не тому, чему поучал Христос и Его Апостолы, тот не последователь, а враг Христов. Негде есть и иного рода политические раскольники; они хотят, к соблазну народов, иметь царя, не освященного Царем царствующих, закон человеческий без закона Божия, власть земную без власти небесной, присягу без имени Божия. Знаете ли, что делают сии неугомонные мудрователи? Они хотят выколоть у правды правое око. Можно ли основать закон и власть только на зыбком песке мнений людских? Как может стоять земля без неба?
Братия! Да стоим твердо во всецелой истине и правде. Боящиеся Бога! Царя чтите. Чтущие Царя! Бога бойтеся ( Пет. 2; 17)" (10; 206). А для нас является очевидным и несомненным, что антимонархисты, по слову Святителя Церкви, — это политические раскольники и враги Спасителя нашего, пытающиеся отделить государственность от небесного основания.

Наследственность Царской власти

"Честь, принадлежащая царю, не может,
без святотатства, быть отнесена подданному"
Свт. Филарет Московский

Многих, даже приемлющих идею монархии, смущает вопрос о наследственной форме власти. Но с религиозной точки зрения становится все ясным. Цари после помазания на Царство, которое совершается над каждым из них отдельно, получают особую благодатную помощь от Бога, который может, по нашей вере и нашей молитве, преобразить грешного во святого, слабого в сильного, простеца в мудреца. Хулят Бога те маловеры, которые не признают, что Промысл Божий посылает народу в разные моменты его исторической жизни такого Царя, какого он заслуживает.
О том, что дарование Царской Династии — есть милость Божья и что истина Божья — это исполнение обетования о ней во Христе, говорит Святитель Филарет Московский:
"Милость Божья была с Давидом, когда Бог даровал ему царство, утвердил оное, распространил, особенно, когда с клятвой изрек о нем сие безпримерное обетование: семя его во век пребудет, и престол его, яко солнце предо Мною (Пс. 88; 57). Истина Божья пребыла с Давидом, когда Соломон и дальнейшие потомки его благословенно царствовали над народом Божьим, наипаче же, когда Иисусу Христу дал Господь Бог престол Давида Отца Его, и Он воцарился в дому Иаковли во веки (Лук. 1; 32-33) (10; 403).
Евангельский Ирод четверовластник не принадлежал к царской династии Давидовой, и посему — не был законным царем. Этот властолюбец хитростью и лес­тью оказался на царском престоле, и посему — являлся самозванной "ЛИСИЦЕЙ", как называл его Господь (Пк. 13; 53). "Весть о рождении Христа Царя приносится в Иерусалим, который ожидал в Нем своего избавителя. Ирод, которого не священное право наследия, но честолюбие возвело на престол Давидов, и который утверждал власть свою более притворством и насилием, нежели правлением истинно-благодетельным, не мог спокойно слышать о законном Царе хотя Сей был еще в пеленах", — пишет о противостоянии самозванчества наследственной власти Митрополит Филарет (55; 85). И он же, как блестящий богослов, прекрасно и доступно излагает учение Православной Церкви о династичности:
"Царская власть наследственная. От плода чрева твоего посаждуна престоле твоем (Пс. 151; 11). Вследствие этого мы можем изречение Божественное разрешить на следующие изречения истины.
Первое: Бог посаждает царя на престоле; или, иначе сказать: царская власть есть Божественное учреждение. Второе: Бог посаждает на престоле царевом от плода чрева его, то есть наследственность царской власти есть также Божественное учреждение. Третье: царская наследственная власть есть высокий дар Божий избранному Божию, как о сем свидетельствует обещание сего дара с клятвою, и другое Божественное изречение: вознесох избранного от людей Моих (Пс. 88; 20). Четвертое: царская наследственная власть есть и для народа благопотребный и благотворный дар Божий: поелику благость Божия безпристрастна, и премудрость Божия всеобъемлюща; и потому, если Бог дает Царю дар, от которого зависеть должна судьба народа, то, без сомнения, дает, провидя и предустрояя тем благо и всего народа.
Вот коренные положения царского и государственного права, конечно, не имеющие недостатка в твердости, поелику основаны на слове Божием, утверждены властью Царя царствующих и запечатлены печатью клятвы Его!" (8; 552-553).
«Так просто и ясно показывает митрополит Филарет, что коренные положения или догматы учения о царской власти основаны на богооткровении и, прежде всего, на истине о богоустановленности царской власти, — утверждает Архиепископ Серафим по поводу содержания вышеприведенного текста и делает вывод: «Поэтому основные истины о царе и его власти можно назвать догматами царского и государственного права, как об этом свидетельствует митрополит Филарет" (12; 42).
Святитель Филарет Московский — истинный Апостол Самодержавия и ревностный апологет царизма — излагает, обращаясь к Царю, мысль о том, что Боговластие и Боговодительство осуществляется на земле через наследственного Царя из Богоданной Династии:
"Благочестивейший, Богом венчаный Великий Государь император! Бог венчал Тебя: ибо Его провидение привело Тебя к сему законом престолонаследия, который Он же положил и освятил, когда, прияв Царя в орудие Своего Богоправления, изрек о нем Свое определение; от плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс. 151; 11)" (6; 385).
"Царь по священному закону наследия, мирно восходящий на престол и мирно простирающий благотворную власть над царством, — по верному слову того же Святителя, — есть высокий дар Божественного провидения народу и благонадежный залог его благоденствия" (6; 442).

Христианство и антихристианство

"Ход холеры, так же как и республики,
трудно предусматривать"
Свт. Филарет Московский

В начале нашего бурного века Владыка Андроник, как подобает истинному Христову пастырю, много заботился о том, чтобы русские православные люди лучше и яснее понимали смысл особого гражданского строя на Руси. Можем убедиться в том, что слово его сегодня не только не перестало, очевидно, быть злободневным, но, напротив, стало, несомненно, еще более актуальным:
"Как же при свете Откровения, с точки зрения высокого дела душевного спасения, смотреть христианину на современную жизнь, в которой теперь у нас борются два начала — исконного Русского Самодержавия Царского и западного конституционализма партийного (7; 7)?
Нужна такая работа, чтобы сорганизовать весь народ русский во единую семью, твердо и сознательно стоящую за свое святое, народное, историческое достояние — веру христианскую и Царя самодержавного. Нужно упорно и старательно отгребаться от всяких партий, и народ сохранять, именно как народ, чуждый партийности, ибо где эта партийность, там разделение, там несогласие, там борьба, там порядка не ждать, и целое должно распасться. И поэтому, когда говорят, что в числе партий есть и партия русская, то это или ложь или недоразумение (7; 20). Ни о каком согласии с какими-либо партиями (...) не может быть и речи. Народное дело и должно быть народным, а не партийным. А как только партии в народе, так и разложение народное (7; 27).
Но для этого нужно отбросить всякий конституционный и партийный бред, лишь обезсиливающий нас, как государство, и ведущий нас к разделению, а через это и под власть врагов. Должно быть восстановлено наше родное исконное Царское Самодержавие, почивающее прочно на теснейшей духовной связи Царя с народом и оберегающее общее государственное благо, не в ущерб и не в излишек какой-либо из составных частей целого Государства Русского (7; 23).
Дело не в борьбе двух режимов управления, а в борьбе между верой и неверием, между христианством и антихристианством" (7; 24).
Почти двадцать веков назад Голгофский Крест Христа Спасителя — как "разделяющий меч" (Мф. 10; 34) — духовно рассек весь мир человеков на две части: Церковь и нецерковь, народ Христа и народ антихриста.
Как же узнать — чьи мы? Или каковы главные признаки пребывания в Церкви Христовой, а каковы — в церкви антихристовой?
Народ первый — это Вселенское православие, именующее Христом, по-русски — Помазанником, не только Богочеловека Иисуса — Царя по Божественной природе над всем творением, плоть которого помазана Святым Духом, в Царя земного — во Христа Господа; но также и избираемых Богом людей, во образ Христа Спасителя Богопомазуемых от зачатия Духом Святым в Цари, во Христа Господня, что позднее получает раскрытие посредством Таинства Церкви — Миропомазания на Царство; и осуществляющее сим царям служение.
Народ второй — бесово племя, ожидатели антихриста, по-русски — лжепомазанника, «отвергает, что Иисус есть Христос» (1 Ин. 2; 22) и что «Христос есть образ Бога (Помазующего)» (2 Кор. 4; 4); но также не признает земных Царей, предызбираемых свыше и церковноосвящаемых возглавителей Вселенского Православия. Таковых своевольных рационалистов, отступивших от Бога и жизни по вере, грядущий воцариться над ними антихрист, несомненно, имеет своими верными слугами, независимо от того — есть ли на шее крест, или нет. Святитель Филарет наставляет: «Бога бойтеся, царя чтите» (1 Пет. 2; 17). Сии две заповеди так соединены для нас, как бы два ока на одном лице истины и правды. Не разрозните их; не обезобразьте лица истины; не повредите одного из очей ее, Боимся Бога, — говорят некоторые суеверы; и отрекаются молиться за царя, или давать ему дань, или вступать в его службу. Не очевидно ли, что это не последователи благочестия, но враги оного, так же, как и отечества?" (10; 205-206).
Православная Церковь вооружена свыше божественными догматами — путями Святого Духа, для их практического употребления, для их исторического воплощения, для созидания земного образа — соединяющего с небесным первообразом, и поэтому: всякое противление благодатному и благословенному союзу земли и неба — есть разновидность иконоборческой ереси.

Демократия и партийность

"Я сам, слава Богу, ни к каким партиям не принадлежу..." Прп. Иоанн Кронштадтский

Наше российское "общество утратило понимание религиозной сущности Самодержавия и стремилось подчинять волю Монарха своей воле, — говорит Митрополит Питирим Петроградский, начиная пояснять различие между народовластием и Боговластием. — Помазанник Божий есть орудие воли Божией, а эта воля не всегда угодна людям, но всегда полезна. Народовластие же всегда гибельно, ибо Богу было угодно постановить, чтобы не паства управляла пастырем, а пастырь паствой. Там, где этот принцип нарушается, наступают последствия гораздо более горькие и опасные, чем все то, что признается ошибками или неправильными действиями пастыря. Пастырь ответствен пред Богом, народовластие же всегда безответственно, есть грех, бунт против Божеских установлений" (36; 140).
"Никогда русские Государи не были Царями — волею народа, — а всегда оставались Самодержцами — Божиею Милостию, Государями — по Божию изволению, а не по многомятежному человеческому хотению", — добавляет владыка Иоанн Шанхайский (37; 42). Да и Священномученик Митрополит Владимир Киевский говорит, что: "Монарх посвящается на власть Богом, — президент получает власть от гордыни народной; Монарх силен исполнением заповедей Божиих, президент держится у власти угождением толпе; Монарх ведет верноподданных к Богу, президент отводит избравших его от Бога" (38; 9).
Будучи упразднением целостности божественного миропорядка и разрушением небоподобной царственности как иерархической соподчиненности и чинности, демократия являет себя как образ хаоса и смерти, как икона ада.
"Да не будеши со многими на злобу: да не припожишися ко множеству, уклонится со множайшими, яко превратит суд" (Исх. 23; 2), — предупреждает Священное Писание об опасности следования не за Богом, а за большинством, так как это порождает зло и извращает справедливость.
«Тем именно и страдает ныне русское общество, что в нем нет веры во Христа, нет твердости веры и убеждений христианских, что оно помешано на всяких "свободах», превратно понятых, и творит всякие несуразности, нелепости и гоняется за новомодным образом правления, к которому оно совершенно неспособно по своей разнородности и разноверности и взаимной враждебности. "Всепагубно правление многих: един да будет Царь", — говорит древний мудрец!" (3; 219), — пишет преподобный Иоанн Кронштадтский об антихристианской и антинародной сущности демократической идеи, носители которой «питают вожделения конституционного или республиканского правления и в России, но они не понимают истории и характера русского народа, который не может быть без Царя Самодержавного, который живет им (3; 181-182). Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентаристы!, — продолжает обличать наш российской чудотворец. — Не вам распоряжаться престолами царей земных. (...) От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость царю управлять своими подданными" (2; 187).
Апостол Павел, говоря о тех, кому даруется благодать суда — для разрешения многих важнейших вопросов, вопрошает: «Разве не знаете, что святые будут судить мир?» (1 Кор. 6; 2). Поэтому о законе и власти Царя, ревнующем о внутреннем царстве Божием и враждующем с царством греха, говорим словами святого праведника — Иоанна Кронштадтского:
"Наблюдение над людьми и над обществами человеческими показывает, что люди, более попустившие себя в сие внутреннее, нравственное рабство — в рабство грехам, страстям, порокам, — чаще других являются ревнителями внешней свободы, — сколь возможно расширенной свободы в обществе человеческом перед законом и властью. Но расширение внешней свободы будет ли способствовать им к освобождению от рабства внутреннего? С большею вероятностию опасаться должно противного. В ком чувственность, страсть, порок уже получили преобладание, тот, по отдалении преград, противопоставляемых порочным действиям, удовлетворению страстей и похотей, и внешней свободой воспользуется только для того, чтобы глубже погружаться во внутреннее рабство (6; 150). У некоторых народов возникла новая мудрость, которая вековыми трудами государственной мудрости, обработанные и усовершенствованые государственные установления находит не только требующими исправления, но совсем негодными, и хочет все переломать и перестроить. По огромности предприятия можно подумать, что это должна быть огромная мудрость: и вот случай прельщения. Итак, может быть, не излишне испытать сию новую мудрость на оселке апостольском. Чиста ли она? — Нет. Она совсем не говорит о благоговении к Богу, которое есть единственный источник чистоты, и потому не имеет мысли о том, что христианство называет чистотой. Мирна ли она? — Нет. Она живет и дышит распрями не только ее последователей с непоследователями, но и последователей между собой. Кротка ли? — Нет. Надменна и дерзновенна. Благопокорлива ли? — Нет. Мятежна. Исполнена ли милости и плодов благих? — Нет: жестока и кровожадна. Несумненна ли? — Напротив, она ничего не произвела, кроме сомнений, подозрений, нареканий и недоверенности. Нелицемерна ли? — Она переменяет личину за личиной, смотря по тому, какою когда лучше прельстить можно. Посему какая это мудрость? — Очевидно не та, которая свыше. Какая же? Не беру на себя дать ей имя. Вашему проницанию и безпристрастию предоставляю выбор из имен, предложенных Апостолом: земна, душевна, бесовска (Иак. 3; 15) (8; 585).
В наше время многие народы мало знают об отношении государства к царству Божию и, что особенно странно и достойно сожаления, мало сие знают народы христианские, — мало знают не потому, чтобы не могли знать, но потому, что не хотят знать; и глаголющиеся быти мудри между ими с пренебрежением отвергают дознанное и признанное древней мудростью. Им не нравится старинное построение государства на основании благословения и закона Божия; они думают гораздо лучше воздвигнуть здание человеческого общества, в новом вкусе, на песке народных мнений, и поддерживать оное бурями безконечных распрей (6; 39-40). Они хотят царей, не освященных Царем царствующих; правителей, порабощенных своим подданным; напротив того приписывают царскую и самодержавную власть народу, то есть рукам или ногам предоставляют должность головы, и сия должность у них исполняется так правильно, как правильно сие распоряжение; народ у них царствует мятежами, крамолами, разбоями, грабежами, сожигательствами; и достойный сего мнимого самодержавия народного плод есть отсутствие общественной и частной безопасности. Так шатаются языцы, потому что поучаются тщетным; потому что в своих неблагословенных соборищах собираются на Господа и на Христа Его. Но за то и Господь уже мятет их яростию Своею; яко сосуды скудепьничи, сокрушает их (Пс. 11), и не престанет сокрушать, дондеже взыщут оставшийся чеповецы (Амос. 9; 12) Его и Его царствия (10; 462).
Они умеют потрясать древние здания государств: но не умеют создать ничего твердого. Внезапно по их чертежам строятся новые правительства: и так же внезапно рушатся. Они тяготятся отеческою и разумною властью царя: и вводят слепую и жестокую власть народной толпы и безконечные распри искателей власти. Они прельщают людей, уверяя, будто ведут их к свободе: а в самом деле ведут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом низвергнуть в угнетение (6; 382).
Из мысли о народе выработали идол: и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола недостанет никаких жертв. Мечтают пожать мир, когда сеют мятеж. Не возлюбив свободно повиноваться законной и благотворной власти царя, принуждены раболепствовать перед дикой силой своевольных скопищ. Так твердая земля превращается там в волнующееся море народов, которое погло­щает учреждения, законы, порядок, общественное доверие, довольство, безопасность (8; 555-554). Благоприятствовать демократии, следственно, не благоприятствовать России, которая есть главное препятствие для демократии» (39; 375).

Антимонархическая ересь и цареборчество

"У саранчи нет царя,
но выступает вся она стройно"
(Прит., 30; 27)

Православная Церковь неоднократно предупреждала, что всякий христианин, относящийся к христианской власти недостойно, лишается имени христианина. И учили россиян почитанию русского Помазанника даже христиане иных стран.
Имеретинский подданный, великий старец Иларион Грузин пишет россиянину о любви к Царю: «Долг наш — иметь сердце и мысли всегда устремленными к Богу за Августейшего Императора и за всю Православную Церковь. Сия есть первейшая обязанность наша и наиприятнейшая по отношению к Богу и к людям, хотя мы грешны. Кто, братия, может представить православного христианина, не молящегося за Царя нашего, который есть только один но не многие? И кто не обязан его любить? Не есть ли Царь единственная похвала христиан и слава Христа? Потому что только он по образу Христа-Помазанника по естеству подобен Ему и достоин называться царем и помазанником Божиим. потому что он имеет в себе Помазующего Отца, Помазанного Сына и Имже помазася Духа Святаго. (...) Поэтому кто не любит своего богопоставленного царя, тот не достоин именоваться христианином. И сие подлинно так" (40; 95).
Эта мысль излагалась, как известно, и ранее, когда четыре Восточных Патриарха присылали свои свитки на Поместный Московский Собор 1666 года. Во второй главе Патриарших свитков сообщается: «Мы считаем, что как отрицающий веру в Бога изгоняется из собрания православных, так нарушающий верность царской власти и настроенный к ней изменнически недостоин называться христианином, ибо носящий корону, власть и диадему есть также Христос или Божий помазанник. Ввиду этого мы непреложно обязаны соблюдать навсегда благочестивую верность к нашему властителю Царю" (41; 88-89).
"Церковь, исходя из Священного Писания и святоотеческих древних традиций, считала царскую власть единой правильной нормой правления государством, единственной угодной Богу политической системой, — отмечает церковный историк Н.Н. Воейков. — В неделю Православия в церквах произносилось: "Отрицающим Божественное происхождение царской власти и надлежащее отношение к ней — анафема!" (15; 576).
"В первые века христианства не было нужды в каких-либо церковных наказаниях для исправления государственных изменников или бунтовщиков; потому что таких преступников вовсе не было между христианами, — напоминает священник Константин Никольский. — Когда же христиане переставали быть точными исполнителями воли Христовой, тогда у них слабела, затмевалась мысль, что цари поставляются от Бога и должно почитать их, и явилась измена царю и бунт против правительства. Следствием сего, при наказании возмутителей гражданским судом, они подвергались и церковному осуждению. Им стали произносить анафему. На Пятом Толедском соборе (633 года) поражались анафемою все домогавшиеся царского сана, без всяких на то прав по своему происхождению (...). О греках известно, что анафема дерзающим на бунт произносилась в ХI-ХIV веках (42; 237-238). Когда же в России явились бунтовщики и изменники, присвоившие себе имя царя, увлекавшие людей от повиновения истинным царям и сами восстававшие против них, преследовавшие людей, которые не желали изменить клятве, данной царям, грабившие и убивавшие множество народа и не подававшие никакой надежды к раскаянию; к прекращению их злых дел; тогда Церковь находила нужным произнесть этим возмутителям анафему, и самыя анафематствования внести в чин Православия» (42; 242).
В православных храмах ежегодно на "малую Пасху", как называют праздник Торжество Православия, совершается специальный чин, в котором и находятся двенадцать анафематствований, из которых предпоследнее звучит так:
«Помышляющим, яко православныя Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются: а тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема, трижды» (43; 30-31). А выше по тексту Последования говорится: «Сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди» (43; 25).
Таким образом, исчезают сомнения в том, что всякий, не исповедующий учение Православной Церкви о законной государственности и не молящийся о даровании Матери Церкви внешней ограды, не наследует ничего, кроме геенского огня. Как нарисованный огонь отличается от настоящего, так настоящий — от геенского, — предупреждают святые.

Религиозно-национальное историческое бытие

"Идите, научите все народы, крестя их"
(Мф. 28; 19)

Согласно Евангелию, Господь Иисус Христос посылает учеников, по-гречески — апостолов, проповедовать покаяние не отдельным людям и не всему человече­ству, а именно народам. Вместо индивидуализма и космополитизма, отвергающих
национальное начало во всем, «Воля Божия благословляет создание национальных церквей, что вполне согласуется с целями божественного Домостроительства, — утверждает Митрополит Елевферий. — В расселении народов по лицу земли Бог положил цель, чтобы каждый народ искал Бога, то есть своею национальною личностью усвоял одну и ту же Божественную Истину" (44; 155).
Сразу после принятия Христианства в первом веке частью населения многочисленных восточнославянских племен от Апостола Андрея Первозванного начи­нается исторический процесс создания единого Русского народа, как реальности религиозно-национальной. Вера Христова начинает созидать народ по образу Единосущной Троицы.
Духовно-историческое событие — принятие на Руси христианской государ­ственности при Князе Владимире Равноапостольном — это день духовного рождения Русского народа. Благодаря его появлению многие соседние народности исторически единятся с ним, постепенно обретая максимально возможное полно­ценное существование в Русском Государстве. Территориально же Россия растет за счет тех народов, которых она приводит ко Христу, а они, в свою очередь, входя в русскую, религиозно-национальную культуру, становясь русскими духовно, не утрачивают своих национально-бытовых особенностей. Именно поэтому и мордвин, и осетин, и чуваш, и абхаз, и многие другие считают себя русскими по вере, по принадлежности к Русской Церкви.
Каждая поместная православная Церковь, будучи особенной религиозно-национальной традицией в Церкви Вселенской, призвана Божьим Промыслом к особому же и служению. Каждый народ, входя в Тело Христово — воцерковляясь, получает от Господа и несет свой крест как соборная личность.
«Святой апостол Иоанн Богослов, созерцая завершительный момент жизни Церкви Христовой во временном ее пребывании и переход ее в вечную славу, говорит: «Спасенные народы будут ходить во свете Его (Христа) и цари земные принесут в него славу и честь свою... И принесут в него славу и честь народов» (Апок. 21; 24-26). Цари как представители наций и сами нации внесут в торжество Божие то, в чем прославится Бог в их собственном земном, христианском существовании. В этой величайшей важности христианской задаче нет активного места папскому интернационалу", — говорит Митрополит Елевферий (44; 156).
На Руси исторически сложилось и реально существует только Русское Православие, и поэтому просто невозможно быть или русским, или православным в отдельности. Так же, как не существует никакого вненационального православия, так не существует и внеправославного русского народа.
Таким образом, быть истинно русским, значит, быть православным. А быть православным, значит, и идею власти разрешать с церковно-православной точки зрения: то есть истинной и законной властью считать власть только Богоответственную, а всякую социальную проблему — проблемой религиозной. По воле Бога — нравственный закон полагается в основу исторического процесса, следственно, народ наш опять может стать Русским Народом, избрав Православную веру основой своей жизни вновь.
"Неужели кто подумает, что всесвятому, всеправедному, всечистому Богу прилично, через освященного Им Царя, покровительствовать народу, небрегущему о святости, безпечно погружающемуся в бездну грехов и нечистот, не помышляющему о том, чтобы сделаться народом Божьим через веру и добродетели? (6; 426). — пишет Митрополит Филарет. — Первая истина та, что великие общестенные бедствия не суть действия случая или некоей совершенно непонятной судьбы, но суть действия Провидения Божия, управляемые правосудием и милосердием. Другая, непосредственно за первою следующая, поучительная истина есть та, что бедствия общественные должно встречать покаянием и молитвою, и чем благовременнее, тем лучше" (8;509).

Выбор сделан

"Да приидет Царствие Твое ... и на земле, как на небе" (Мф. 6; 10)

Всякий россиянин, прежде чем идти на какие-нибудь так называемые выборы должен ознакомиться с тем, что же от него дружно скрывают все зазывалы. А скрывают они не только то, что Господь уже указал лучшую, небоподобную форму организации земной жизни, но и то, что наш народ давно и навсегда сделал свой выбор в пользу этого богоустановления, связав навеки с Небом и себя, и потомков благочестивым соборным обетом. Без малого четыре века назад Церковно-государственным Собором был утвержден царствовать навеки богоизбранный род в лице Михаила Феодоровича Романова, племянника первой Русской Царицы — Анастасии Романовой. Силою Божией благодати, полученной народом через богопоставленного Царя, была прекращена бывшая тогда на Руси ужасающая смута, был восстановлен в народной среде мир и порядок, были посрамлены враги и завистники Богорусской государственности. Согласно желанию всего Русского народа, на основании решения совместного, Земско-Поместного Собора, за Михаилом Феодоровичем и преемниками его из рода Романовых утверждено на вечные времена право Самодержавного владения Русской Землей со всем ее населением. Соборная Утвержденная Грамота всех подданных на всем пространстве Государства отдала навсегда под неограниченно-благотворное водительство и опеку Царя, обязав всех без исключения безусловным повиновением Его Самодержавной Воле.
Несомненно, что содержание этого уникального документа, раскрывающего подлинную небесную сущность России, всякий россиянин обязан знать наизусть. (Находится в начале настоящего сборника)
"Торжественная и вместе страшная грамота, — пишет преподобный о. Феодосий (Кашин) Кавказский, — Ею клятвенно связаны с царями из Дома Романовых не только сами предки, составители ее, но и все мы, потомки их, до скончания века. Многие угодники Божии не только новозаветные, но и ветхозаветные, хранили обеты, данные за них прежде рождения родителями их ; это обязывает и нас к тому же. Соблюдение сего обета, данного за нас клятвенно нашими предками, — залог нашего благополучия, как временного — на земле, так и вечного — на небесах — по слову Божию; и наоборот: несоблюдение его есть великий грех перед Богом, влекущий за собою наказание, как и показала революция".
Отлучается от Церкви, «проклянется» всякий, кто не только участвовал тайно или явно в революциях, но и кто выражал даже простое сочувствие февральско-октябрьскому бунту и пользовался плодами кровавых завоеваний.
Как только изменники генералы, министры и думцы, "благословленные" духовенством, при предательском молчании народа, отреклись от служения Царю и тем насильно вырвали Царское отречение от дальнейшего невозможного государственного служения, так сразу же для всех очевидно начались бедствия России: междоусобицы, голод, мор, болезни, убийства, насилие безбожия над Верой, смерть бесчисленных мучеников Христовых и Царских слуг. Повторилось страшное чудо гнева Божия и наказания, повторилось на глазах у всех для того, чтобы мы поняли, что предки наши дали за нас обет Богу на вечные времена служить верно Самодержцам Православным — на благо, на счастье нам, потомкам, чтобы мы поняли, что есть один-единственный путь для возврата к богоугодной, мирной жизни: покаяться в своем безумии и восстановить каждому из нас в своем сердце святую и нерушимую силу нашего общерусского родительского благословения 1613 года. К этому зовут нас все святые угодники Русской Земли, к этому зовет нас и простой здравый смысл — на основании горького опыта революции.
Утвержденная Грамота для каждого русского человека подобна родительскому благословению, навеки нерушимому. В ней ясно сказано все то, что русский человек должен хранить, как святыню: свою Веру, своего Царя и свое Отечество.
Еще в прошлом столетии Святитель Феофан Затворник предупреждал: "Коренные стихии жизни русской выражаются привычными словами: Православие, Самодержавие, Народность (то есть Церковь, Царь и Царство). Вот что надобно сохранять! И когда изменяются сии начала, русский народ перестает быть русским. Он потеряет тогда священное трехцветное знамя».
Черно-золото-белый стяг — единственный в истории России государственный флаг — символизирует вековую православную.
Русскую идеологию: Бог, Царь, Россия! Золото благодати Святого Духа, почивающего на главе Богопомазанника, изображается на флаге между Непостижимым Творцом и Русским белым Царством.
Православный Государь — это харизматический возглавитель народа Божия, Царь благодатно соединяет Царство земное с небесным. Так может ли ныне наше Отечество, изгнавшее своего Отца, восклицать: "С нами Бог»?! Многим, потерявшим свою Русскую веру, даже не будет понятен сам вопрос об их сиротстве и беспризорности.
Христиане вновь получат от Бога власть на своей родной святой Земле, но отнюдь не в результате борьбы за нее, так как борьба за власть греховна в самой своей сущности, но как результат борьбы за торжество правды Божией на земле, как победу евангельской морали над корыстным земным расчетом.
Существует только два типа власти: изначальное богоустановленное единоначалие и позднейшие эксперименты по его разрушению. Святитель Филарет Московский пишет, что "некоторые, вопреки столь ясному учению первых, истинных, Богодухновенных учителей Христианских, что власть от Бога (Рим. 15;1), среди Христианства вздумали учить, что власть от народа. Не думаю, чтобы вы решились указать на скопища беглецов или разбойников, как на первоначальный и совершеннейший образец общества человеческого" (45; 11).
Ведь очевидно, что республиканско-демократический строй приводит искуша­емых именно к борьбе за власть, так как "свобода" при нем выражается в освобождении личности от сдерживающих начал христианской морали. И Церковь при демократии перестает быть всеобщим нравственным авторитетом, потому что уравнивается в гражданских правах с сатанизмом.
А для достижения наивысшей возможности выявления и торжества греховно­сти и зла — устанавливается коммунистический строй. При нем грех уже не довольствуется гражданским равенством с Христианством, а стремится приобрести религиозно-господствующее положение над ним для гонений на него.
И если при республиканско-демократическом строе рост греха проявляется в виде сделок с совестью по требованию корыстного эгоизма, то в коммунистическом строе торжество греха проявляется в готовности жертвовать экономическим благополучием за возможность причинять зло ближнему. Этим режимом эксплу­атируется энергия ненависти всех слоев народа, страсть зависти и властолюбия коллективного антихриста.
Вот каково нравственное значение этих двух полюсов государственного строя, двух образов государственного правления, а точнее, богопротивления методично выявляющих злую волю максимального числа людей, для их вечной погибели.
Любя нас и отечески заботясь о нашем Благе, отцы наши предуказали нам и завещали не испытывать того, что сами они на горьком опыте изведали. Господь Промыслитель вдохновил наших благочестивых предков дать обет верности Его Помазанникам не только от своего поколения, а и за всех своих потомков, как, очевидно, неспособных совершить в будущем подобный подвиг соборного единения во Христе. По внушению Святого Духа православные русские люди учинили богосоюзный совет и навсегда признали над собой власть Русских Царей, видя в Самодержавии аскетический идеал и высокую нравственную силу. Наш народ, трезво осознав себя в крайне слабом и шатком положении, добровольно отка­зался навсегда от греховного своеволия тем, что полностью ограничил гражданскую свободу подданных — волей Бога — через послушание и повиновение Царю.
Таким образом Соборная Грамота, будучи Церковно-государственным актом об утверждении богоизбрания на царствование Династии Романовых, является духовно-юридическим документом, обременяющим Михаила Феодоровича и его преемников полной Самодержавной властью над Русским Государством, и в то же время заключает в себе присягу, клятвенный обет или обязательство всего российского народа охранять эту Власть во всей ее полноте и неприкосновенности, повинуясь ей без малейшего сомнения и колебания.
Наша христианская совесть говорит, что обет, данный Российским народом за себя и за всех своих потомков, остается обязательным навсегда не только для коренного, православного русского населения, но и для всех вообще иноверных и иноплеменных граждан России, "всея Российския земли".
Церковно-государственный Собор 1613 года, как единственно законный инструмент восстановления богозаконной Власти в безгосударное время, отразил глубокое всенародное убеждение, что наследственное Самодержавие наших Государей есть великая святыня, предмет нашей политической веры, наш русский догмат, единственно надежный оплот от бедствий внешних и внутренних в будущем. Не праздны и звучащие доныне слова патриарха Гермогена, святого охранителя законной власти "Благословляю верных русских людей, подымающихся на защиту Веры, Царя и Отечества, и проклинаю вас, изменники".
Святые учили, что своеволие толпы по вопросу формы и содержания Российской государственности — суть богоборчество.
Назидательным примером порочности самого принципа демократической кол­легиальности является событие, описанное Евангелистами в Новом Завете.
"Властью, данной свыше" (Ин. 19;1 1) Пилат предлагал народу сделать выбор в пользу восстановления законной наследственной власти, говоря: «се Царь ваш (Ин. 19; 14), «хотите ни Царя?» (Ин. 18;40). А подготовка к этим выборам в том и заключалась, что просто «возбудили народ просить (отпустить) Варавву, а Иисуса погубить» (Мф. 27;20), поэтому и "закричали все: не Его, но Варавву" (Ин. 18;40).
Вот и ныне опять сбывается пророчество Давида о выборах:
"собрались вместе на Господа и на Христа Его» (Деян. 4;26). Чтобы погубить "помазанного" (Деян. 4;27), непременно выбирают лидера национально-освободительного движения, "человека убийцу" (Деян. 3; 14).
А христианам не следует забывать о том, что любой такой Варавва избирается всегда ввввместо Хта и что вопрос Пилата "кого из двух хотите!" - (Мф. 27;21) пророчески указывает на историческую подготовку всего мира к окончательному выбору между Христом Господним и антихристом.
В своей книге «Происхождение закона о престолонаследии в России» Святитель Иоанн Шанхайский поясняет, что "пренебрежение тем законам, которые выработаны собирателями Руси и осенены благословениями ее святых заступников и святителей, было причиной многих печальных последствий, а в дальнейшем будет источником новых потрясений и волнений, ибо русский народ во все эпохи стремился к своему законному Царю, только под властью которого Русь всегда обретала успокоение и благоденствие (37;76).
Все, кто возражал раньше или будет возражать теперь против этой Соборной Грамоты, — суть враги Божий, мятежники не только против Царской власти, но и против Бога — разорители закона Божия. Много таких врагов теперь. Они боятся Божией правды и потому скрывают от народа его народную Утвержденную Гра­моту.
Русский человек! Напиши в своем сердце и повторяй в своих ежедневных молитвах после вселенского Символа веры свой русский Символ веры, который гласит:
«Верую, Господи, в Православное Царское Самодержавие, Духом Святым клятвенно утвержденное на вечные времена освященным Собором и русским народом для мира и благоденствия нашего Отечества и для спасения души, как учили о том же и все святые угодники Божий русские последних веков. Аминь".

"Коварные вопросы" о монархии

Священник Тимофей Алферов отвечает на вопросы одного из своих корреспондентов, что будет небезынтересно и нашим читателям, сталкивающимся с теми же проблемами.

Дорогой собрат о Господе!
Вы поставили довольно важные вопросы о недостатках монархической власти и государственности. Все они исходят из соображений "здравого смысла" и ставят под сомнение реальность и целесообразность самодержавия. Согласен с Вами, что от этих вопросов все же нельзя отмахнуться. Рассмотрим их по порядку.

1. Как быть с проблемой случайности рождения наследника престола?
Ответ здесь может быть лишь тот, что никакой "проблемы случайности" для христианина просто не должно быть. Мы все-таки веруем, что миром правит не случай, а Господь. Понятие случайности существует лишь для нашего земного, плоского восприятия реальности. Но и в таком восприятии о случайных событиях говорят, когда имеется целая серия похожих событий. Тогда, рассматривая их вкупе, люди ищут вероятность тех или иных из возможных исходов - такое правило, которое охватило бы всю серию похожих событий, в каждом из которых нам видится нечто случайное.
Например, в данном конкретном государстве на тысячу родившихся детей в среднем приходится, скажем, два десятка умственно неполноценных. Что значит такой вывод статистики? Он означает, что взята наудачу тысяча младен­цев в семьях, в целом однотипных по признаку своего участия в судьбах народа. Но при этом Господь совершенно неслучайно промышляет о каждом из них. Каждый младенец родился таким, а не иным, потому что именно таково было о нем строгое определение Божие, учитывающее и его семейное положение, и необходимость устроить особым образом судьбы всех людей, с кем ему предстоит столкнуться в жизни. При этом не может быть, чтобы, какой-то младенец в отдельности, тем более особо отмеченный во всем роде своем, родился бы таким или другим, просто доводя замеченную нами статистическую закономерность до полной точности. Вот Вы взяли 999 младенцев и нашли среди них 19 негодных для нормальной деятельности, теперь подходите к наследнику престола и пытаетесь убедить всех, что судьба его и всего царства в руках случая и закона статистики? Право же, это несерьезно.
В неделю Православия Церковь предает анафеме тех, кто полагает, будто христианские Государи возводятся на престолы не по особливому о них промышлению Божию. Имеется в виду гораздо более глубокое и благословенное промышление, нежели, к примеру, Божие попущение дорваться до власти какому-то очередному проходимцу при современных диктатурно-демократических видах правления. Церковь верует в Живого Бога, Который способен услышать ее молитвы и позаботиться о ней. Если и народ в государстве в целом способен на такую веру, то нет сомнения, что и госуда­ство и Царь будут под особым промышлением Божиим, и никакого случайного ниспроверже­ния всей системы власти не произойдет.
Таким образом, весь этот вопрос сводится к тому: верует ли народ, веруем ли мы с вами в то, что Богу не все равно, какая будет у нас власть, и что Он способен даровать нам такую форму власти, которая наилучшим образом приспособлена для служения Ему и спасения душ граждан. В настоящее время народ, конечно, в это не верует, молиться об этом не станет. Естественно, монархия при таком религиозном настрое невозможна. Все монархические идеологи только из того и исходят, что монархия возможна лишь при живой вере всего народа (по крайней мере, ведущей его части, хранящей народное самосознание) в Бога Промыслителя. Когда этого нет, то не о чем и говорить. И если в конечном итоге именно эта вера решает все, то уже не остается места различным случайным факторам.

2. Тесно связан с первым и второй Ваш вопрос: как быть с тем тезисом, что абсолютная власть развращает абсолютно?
Обратимся к нашей не столь уж давней истории. Кого из наших Государей династии Романовых Вы дерзнете посчитать человеком развращенным, да еще абсолютно? Всякий, кто хотя бы что-то, кроме красных агиток, в истории изучал, должен прежде всего установить, что этот тезис к нашим Царям неприменим в принципе. Вообще, во всей русской истории мне не удается припомнить ни одного венценосца, которого можно было бы считать абсолютно развращенным человеком, да еще ставшим таковым вследствие обладания абсолютною властью. Разве что Святополк Окаянный подошел бы кое-как под это определение, но согласитесь, что таковым его сделала отнюдь не власть, да и не обладал он никогда властью абсолютною.
Греческая история скажет нам в сущности то же самое. И там престол иногда восхищали лица, близкие к такой страшной характеристике, типа Юлиана Отступника или Фоки Мучителя, но опять же приходится признать, что они уже воцарились через множество сознательных злодейств и развратила их не власть сама по себе. Зато святых венценосцев - Царей и Великих Князей - Церковь знает довольно-таки изрядное число. И еще о многих, не озабочиваясь вопросом канонизации, хранит благодарную и добрую память. Так что чисто эмпирической проверки по отношению к Царям приведенный Вами тезис явно не выдерживает. Интересно, однако, подумать, лежало ли некое действительное наблюдение в основе такого афористического движения мысли? Пожалуй, что да. Если взглянуть на наш нынешний политический балаган, то этот вывод напрашивается сам собою. Абсолютная власть действительно развращала абсолютно, сводила с ума и превращала в маразматиков многих советских и нынешних российских руководителей. Разве Ленин или Сталин, или даже Ельцин не подходят под характеристику людей развращенных, если не абсолютно, то во всяком случае максимально, хотя каждый, конечно, в своем роде? И, естественно, пребывание на вершинах политической власти таковых личностей развращало, усиливая все их негативные задатки. Пока политик прорвется к самой "верхушке", ему просто необходимо наделать для этого значительное число гадостей, а чтобы удержаться у руля в обстановке непрекращающейся внутриполитической подковерной борьбы, требуются злодейства еще более масштабные, и все это в совокупности приводит к тому, что Ваш афоризм вполне оправдывается.
Монархическая же идея как раз в том и заключается, чтобы отобрать верховную власть у относительно развращенных политиков (дабы не развратились абсолютно сами и не развратили подвластный народ) и вручить эту власть государственному мужу, воспитанному не в политических схватках, а в государственном служении. История воспитания наших наследников престола наглядно показывает, что чем стабильнее была обстановка в государстве, тем более достойными оказывались и будущие Цари.
Вы можете указать на примеры злоупотребления и царской властью, отрицать которые нет смысла. Но в том-то и дело, что это были именно злоупотребления, грехопадения, отклонения от нормы, а отнюдь не сама норма жизни и правления. Жестокости Царя Иоанна Грозного никак нельзя сравнить с болшевицкими репрессиями, а национально-разрушительные реформы Петра невозможно сопоставить с какими-нибудь горбачевско-ельцинскими перестройками-переломками.
В чем коренное отличие? В том, что законные Государи, даже согрешая и ошибаясь в чем-нибудь, сохраняли сознание своей ответственности за власть перед судом Божиим. Поэтому нередко оба упомянутых здесь Царя искренне каялись и были способны исправлять свои неправильные действия. Между тем, поли­тические дельцы или диктаторы на подобное совершенно неспособны в силу самого своего безбожия. Причиною же гибели в их душах последних остатков живой веры являются многочисленные факты попрания ими своей совести в длительном процессе политической борьбы. Покаяться и поступить по совести, руководимой страхом Божиим, такой политик практически неспособен. Даже если он кается, это всего лишь актерская игра, которая за долгие годы становится частью его натуры. И совсем другое дело - законный православный Царь, даже если он как человек согрешает.
Итак, мы наглядно видим, к кому на самом деле относится утверждение о развращающем влиянии абсолютной власти. В том-то и пара­докс, что, собственно говоря, абсолютной власти у православного самодержца нет, его власть име­ет реально действующий сильнейший внутренний ограничитель — закон Божий и совесть. Между тем, политику, ставшему диктатором, такой ограничитель вовсе неведом, поэтому его власть в каком-то смысле даже более абсолютная, чем у христианского монарха. Таким образом абсолютно развращает человека не природная, от Бога вверяемая власть, а власть, захваченная в упорной борьбе.

3. Далее Вы утверждаете, что реальная историческая монархия существенно отличается от идеологического мифа о монархии.
Мне, признаться, знаком с детства лишь один идеологический миф о монархии - сказка про глупого короля. Внушалась она до студенческой скамьи включительно. Теперь же довелось убедиться, насколько Вы правы и как резко реальная историческая монархия отличается от идеологического мифа о ней. Идеологический миф, а точнее злостная клевета на наших Государей, не могли привлечь себе на помощь реальные факты. Там в основном эпитеты и восклицательные фразы типа: "Николай Кровавый", "коронованный палач" и т.п. Реальная же история соткана из множества воспоминаний очевидцев о реальных фактах жизни.
Среди этих фактов особого внимания заслуживают повторяющиеся действия и проявления. Повторяемость убирает все случайное и позво­ляет выпукло увидеть характерные черты разных лиц, исполнявших в разное время одну и ту же историческую роль. И вот характерными чертами наших Государей являются глубокая вера и покорность Промыслу Божию, удивительное великодушие и милость, способность прощать и обращать тем самым недавних врагов в преданных друзей. Далее, это личная скромность и непритязательность, соединенные с осознанием высоты своего служения.
Подчеркну, что это черты именно характеристические, заметные у всех наших последних Царей и совершенно чуждые советским, да и вообще практически всем современным правителям. Простить многолетнего разбойника Шамиля, облагодетельствовать недавних вольнодумцев Пушкина и Шевченко, обратить к вере вчерашнего революционера Тихомирова, послать жену и дочерей на тяжкую работу хирургических сестер в военный госпиталь - на такое способны, конечно, только природные Цари. А сколько подобных случаев попалось на глаза лишь одному-двум свидетелям, которые сообщили об увиденном лишь в посмертных воспоминаниях об уже почившем монархе! Поистине, шуйца Государя не ведала о благородстве десницы его. И это, повторю, было нормой поведения, а не отдельными случаями в жизни отдельного Императора.
Не стану, впрочем, углубляться в примеры, литературы уже издано много, каждый может узнать поближе нравы наших Царей. Приведу лишь последний довод, достаточно очевидный и без изучения исторических документов.
Неотразимо привлекательно выглядят нравственные портреты наших Государей. Это чувствуют люди, далекие от монархических убеждений, например, крепко отравленные ядом национал-большевизма. Мы привыкли, что современные правители - не более, чем насосавшиеся клопы. Мы всем народом стосковались по нормальному человеку во власти. Когда же перед нами проходит множество конкретных фактов из жизни наших Царей, то даже у неверующих в Бога и Царя возникает невольное чувство уважения, даже обожания. Взгляд устремляется вдаль и уста невольно шепчут: неужели такое было возможно?!
Да, все это было. Таковы были реальные исторические монархи, разительно отличавшиеся от своих мифических двойников – персонажей из советского или современного школьного учебника.
Но что же сказать о монархии как таковой? Статистика много говорит о возможностях экономического роста и материального процветания России Царской. Эти данные теперь также общеизвестны, не станем на них останавливаться. Золотой век русской культуры и добрая половина серебряного пользовались покровител­ством монархии, хотя и не смогли должным образом оценить имеющегося. Подчеркнем лишь самое важное. Иначе, как при монархии, Россия никогда в своей истории не была единым самостоятельным государством с национально мыслящим правительством. Это первое. И второе, более важное: только при монархии Россия была православным государством с нормальной церковной жизнью.
Что же касается конкретных недостатков политического, социального и экономического устройства при монархическом правлении, то незачем закрывать на них глаза, равно и незачем придавать им излишнее значение. Если мы сравниваем различные системы политического земного устройства, то вообще не следует равняться на что-либо идеальное. Мы сейчас говорим о земном, а не о Небесном Царстве. Земное государство существует "не для того, чтобы построить на земле рай, а чтобы не допустить на ней ада". И для этой цели политическая мысль человечества не сумела найти ничего лучше монархии. Для доказательства этого, конечно, мало одной журнальной статьи, но мне думается, изучение трудов наших монархических идеологов представляет достаточно убедительные доводы для христианина, имеющего начатки живой, действующей веры.

4. Последний Ваш вопрос еще раз напомню в Вашей формулировке: «Альтернатива "демо­кратия или монархия" кажется в значительной степени бессмысленной, если принять во внимание, что и в том и в другом случае остается неизменной экономическая составляющая - капитализм. Что с этим делать?»
На такой прямой вопрос прямо можно ответить так: нужно это соображение сдать обратно в арсенал марксистов, полагающих, будто экономическое устройство - это базис, а все остальное (в частности, идеология) - лишь надстройка. Наивность такого взгляда на общество верующим в Бога была очевидна еще во времена Маркса, а всем прочим людям должна стать очевидною по результатам XX века.
Безусловно, не экономика движет историю, а Промысл Божий, учитывающий действия и желания самих людей. Поэтому один и тот же хозяйственный уклад в государстве может использоваться совершенно разными по своей идее политическими режимами. Для большевиков буржуазным строем оказывались и гитлеровский рейх и западная демократия, поскольку в обоих системах использовалось частное предпринимательство, но не станете же Вы считать их государственное устройство сходным. А все различие объясняется целью существования государства, то есть государственным идеалом.
Конечно, всякая государственная идея посвоему преобразует экономическую жизнь страны. (А вовсе не так, как считали марксисты, будто бы сама экономическая жизнь, развиваясь, временами беременеет новыми государственными идеями и при неких условиях рано или поздно приводит к их рождению и практическому осуществлению.)
И если мы говорим конкретно о монархии, то на современном этапе, мне кажется, лучше всего для нее подходит государственно-капиталистическая модель. Это значит, что ведущие стратегические отрасли производства должны быть в руках государства (монарха), а прочие виды хозяйственной деятельности - в частных руках под контролем закона. Роль банков и торговых посредников должна быть крайне ограниченной и также подконтрольной государству. И напротив, отечественный производитель должен иметь государственную поддержку. Общее регулирование экономики не должно быть предоставлено рынку, требуется целевое ее планирование.
Вообще, любое национально мыслящее самостоятельное правительство или сразу стремится, или вскоре практически приходит к такому многоукладному устройству. Даже современные коммунисты Зюганова теперь проповедуют то же самое. Такое естественное для самостоятельной страны экономическое устройство неосуществимо у нас теперь лишь вследствие того, что сама страна несамостоятельна.
Итак, над одинаково устроенным хозяйственным двором могут развеваться флаги самых разных цветов. И главное в любом государстве - это вовсе не экономика или социальное устройство. Какая разница, что там в тарелке. Важно: молимся ли мы истинному Богу перед едой и после. Чему учит государственная школа и средства информации? Берет ли вообще на себя государство роль воспитателя своих граждан и в каком духе? Какими хочет власть видеть своих подначальных? Или ей это все равно? - Вот важнейшие вопросы, а вовсе не способ разрезания общественного пирога.
Именно с этой точки зрения мы совершен­но сознательно и твердо стоим за православную монархию, ищущую в самом принципе своего бытия Царства Божия и правды его. Мы отдаем ей предпочтение в полной уверенности, что разрешение экономических проблем приложится ей по неложному обещанию Христову.
Свящ. Тимофей Алферов
Имперский вестник № 51

Иеромонах Дионисий

Уроки Никейского царства
О государственном идеале истинной Церкви

В современных монархических кругах, признающих, идеалом государственного строя России православную монархию, давно уже идут споры о путях ее восстановления и о переходных формах к ней.
Одни видят наиболее простую возможность в создании конституционной монархии современного западно-европейского образца с "легитимным" наследником из линии Кирилловичей-Гогенцоллернов. При этом не принимается во внимание марионеточное положение такого монарха относительно "мировой закулисы" и ее ставленников в России.
Другие возлагают надежды на немедленный Всероссийский Земский Собор, который должен восстановить монархию и избрать монарха. Ясно, что в нынешних условиях такой Собор будет в лучшем случае партийным съездом, никого не представляющим, кроме его организаторов.
Есть и другие особенности в подходах. Так, "легитимисты-кирилловцы" обнаруживают большую непримиримость к коммунизму и зорко отслеживают все проявления национал-большевизма, но слепотствуют относительно влияния мировой закулисы и идеологии мондиализма. "Соборяне-антикирилловцы" сильны в еврейском и масонском вопросе, но питают слабость к национал-большевизму-сталинизму. Обсуждаются и возможности авторитарной диктатуры. Одним больше импонирует западный ставленник типа генерала Лебедя, другим - совпатриот вроде маршала Жукова.
Те и другие при этом возлагают надежды на Московскую Патриархию, которая должна, по их мнению, церковно узаконить и оформить весь процесс восстановления монархии. (Короновать наследника Гогенцоллерна?.. Разрешить народ от клятвы Собора 1613 года на верность династии Романовых?..)
Несостоятельность претензий кирилловичей-Гогенцоллернов с правовой, канонической и ис-торической точек зрения убедительно показана в книге М.В. Назарова "Кто наследник российского престола?"
Главное же в том, что дилемма "земский собор - легитимный наследник" является ложной как не учитывающая всей предапокалипсической серьезности переживаемого нами времени. "Соборяне" ищут подтверждения своей правоты в истории России начала XVII века, когда действительно Земский Собор избрал на царство новую династию. Кирилловцы ищут прецедентов в истории России XVIII века, когда без всяких Земских Соборов на троне оказывались полунемецкие принцы и принцессы, не более легитимные, чем нынешние Гогенцоллерны.
Но и во время смуты XVII в. и в XVIII в. престол царский в России стоял еще прочно. Имелся еще крепкий в православной вере и монархических убеждениях народ, который разделялся только из-за претендентов на Престол. Сохранялась организация монархических сословно-государственных учреждений - тех "боковых подпорок монархии", которые, по мнению К. Леонтьева, имеют не менее важное значение, чем сама монархия.
Ничего этого сейчас нет. Нет не только православного народа, но и народа, сохранившего хотя бы чувство племенного единства. Монархистов всех направлений можно пересчитать по клубам и кружкам в крупных городах, и никакой силы, ни политической, ни военной, ни финансовой они не представляют. Организация государственных учреждений сейчас не только не благоприятствует воссозданию империи, но способствует дальнейшим процессам распада и расчленения государства.
А самое главное - в XVII и XVIII вв. мировые силы зла таились еще в подполье и втайне готовили низвержение христианских престолов и алтарей. В XX веке эти силы, сокрушив последние христианские монархии и прежде всего Русскую, играющую роль "удерживающего", - достигли абсолютного господства в мире, как финансового, так и военно-политического. Завершая строительство Нового мирового порядка, эти силы готовят пришествие венчающего этот порядок антихриста.
В этих условиях восстановление монархии в России не может быть делом духовно безраз-личным. Или это будет бутафорская монархия, вписавшаяся в Новый мировой порядок, принявшая на себя печать зверя (неважно "легитимная" или "соборная"), или это будет действительно монархия, выполняющая служение "удерживающего", противостоящая антихристу. Первый вариант может быть достигнут путем политических комбинаций; второй - только непосредственным действием Божиим, если будет на то Его святая воля.
В этом отношении поучителен пример из Византийской истории, а именно - Никейского царства (1204-64 гг.) (ФЛ. Успенский. "История Византийской империи", М. 1998.)
Со времен Императора Константина Великого Константинополь - Новый (Второй) Рим стал центром Византийской христианской монархии. Свое призвание Византия видела в сохранениичистоты православной веры и в распространении ее среди других народов. Пока она, хотя и с перебоями, выполняла это служение, она пользовалась особым покровительством Божиим. Чудесная помощь Божия многократно спасала империю от казалось бы, неминуемой катастрофы в течение почти девяти веков (с IV по XIII вв.).
Но к концу XII - началу XIII вв. приблизился конец. Высшие слои общества тянулись к латинскому Западу. Чиновничество, насквозь коррумпированное, совершенно забыло о каком-либо государственном интересе. Верхние классы занимались обогащением, низшие - выживанием. В захваченных турками малоазийских областях греческое христианское население по инстинкту выживания массами переходило в ислам. Кровавые дворцовые перевороты в столице окончательно деморализовали византийское общество. Церковные иерархи в основном безмолвствовали или занимались личным обогащением. Империя с ее высокими идеалами оказалась почти никому не нужной. В результате всех этих разрушительных внутренних процессов она пала от небольшого толчка.
В 1204 г. 15 тысяч крестоносцев штурмом овладели хорошо укрепленным городом с миллионным населением и пятикратно большим по численности гарнизоном! После этого та же банда бродячих рыцарей овладела всей балканской Грецией и основала на ее развалинах Латинскую империю. Никто не думал сопротивляться, спасать столицу, восстанавливать империю. Византийская администрация сама предложила свои услуги новым хозяевам. В низших классах царила апатия ко всему происшедшему и даже злорадство к разграбленной богатой столице. Воспользовавшись удобным моментом, оживились местные сепаратисты: отделились и провозгласили независимость не только Сербия, Босния и Болгария, но и чисто греческие области - Эпир, Трапезунд и острова. Практически без сопротивления прошла и первая уния с Римом. Папа Иннокентий III прислал в завоеванные города своих епископов, которым подчинилось почти все местное греческое духовенство, довольствовавшись правом служить по восточному обряду. Даже Афон принял латинского епископа...
Не правда ли, эта картина более похожа на нынешний развал, чем на первую нашу смуту с героической обороной Смоленска, Троице-Сергиевой Лавры, с первым и вторым ополчением? Что же оставалось делать немногим византийским патриотам, ревнителям Православия? Правильно оценив ситуацию, они поняли, что процесс крушения необратим, что ни империи, ни столицы им не спасти. Избрав за день до падения Константинополя царем Феодора Ласкариса, они вместе с ним покинули столицу и основали очаг сопротивления в горнолесистой области Вифиния. Знаменательно, что центром стал город Никея - место проведения 1-го и 7-го (последнего) Вселенских Соборов. Сюда, в Никею, стеклись и церковные иерархи, не подчинившиеся Римскому папе и его ставленнику - новому Константинопольскому Патриарху. Эти епископы-ревнители избрали своего православного Никейского Патриарха. Он принимал у себя св.Савву Сербского и даровал автокефалию Сербской Церкви; он же поставлял и нашего митр. Кирилла - соратника св. благоверного князя Александра Невского. Таким образом, греки-никейцы имели общение с истинно православными в других странах.
Материальные и военные силы Никейского царства были ничтожны по сравнению с могущественными врагами - латинским Западом и мусульманским Востоком. И, несмотря на это, Никейское царство просуществовало более полувека. Промысл Божий хранил его, сокрушая по очереди его врагов: латинян громили турки, турок - монголы.
Никейское царство зажгло в греках потухнувшую ревность о Православии и его национально -государственном облачении. Оно противопоставило разлагавшемуся от низких материалистических инстинктов обществу - веру и жизнь по вере. Первые три никейских царя: Феодор I Ласкарис, Иоанн Ватаци Дука и Феодор II были людьми горячей веры, стойкими, энергичны¬ми правителями и мужественными воинами. Замечательный молебный канон к Богородице "Скорбных наведение", помещенный в нашем Октоихе, одно из многих произведений Феодора II Ласкариса, молитвенных излияний его души.
Интересен ответ папе Иннокентию III второго никейского царя Иоанна Ватаци. Отвергая предложение папы об унии и отвечая на его насмешку (какой же он царь, если сидит в лесу, а не в столице), Иоанн Ватаци отвечал: «Царь тот, кто правит не стенами и башнями, не камнями и бревнами, а народом верных. А народ верных это те, которые ради сохранения своей веры оставили столицу и собрались у него "в лесу"».
В этом главное значение Никейского царства: оно выше сохранения империи "любой ценой" поставило сохранение чистоты Православия, хранительницей которого призвана быть империя. Выше приобретения территорий оно поста¬вило консолидацию народа верных. Никейское царство вдохнуло в деморализованных греков энергию к сопротивлению. После вызванного им подъема Лионская уния с Римом, заключен¬ная императором Михаилом Палеологом (1272 г.), вызвала мощное сопротивление церковного народа и была отвергнута, а сам виновник ее за измену вере был даже лишен христианского погребения! Религиозный подъем отсрочил окончательную гибель Византии еще на полтора столетия. Период Никейского царства наиболее нравственно светлый в истории Византии.
Историки называют никейских царей "народными" и даже "крестьянскими" и вообще не типичными для Византии. Они заботились о народе, не допуская злоупотреблений чиновников, строго соблюдали правосудие, всемерно поддерживали крестьянина. Всем этим они привлекли к себе любовь народа и достигли подъема в сельском хозяйстве. Здесь можно отметить параллели с нашей "народной монархией", с русским идеалом "крестьянского царя".
Конец Никейского царства произошел тоже при поучительных обстоятельствах. Видя слабость Латинской империи и понимая, что крестоносцам долго не удержать Константинополь, папа Иннокентий IV предложил Никейскому царю Феодору II принять унию в обмен на возвращение столицы. Царь отверг это предложение, но вскоре умер. Свергнувший и ослепивший его малолетнего сына Михаил Палеолог провозгласил себя императором. Непризнавший его Патриарх Арсений был изгнан и заменен соглашателем. Михаил Палеолог через некоторое время принял условия папы: получил Константинополь, а затем заключил Лионскую унию. Хотя Лионская уния и не удалась из-за сопротивления церковного народа, униональные попытки императоров из новой династии Палеологов не прекращались в течение всего XIV века, пока не завершились, наконец, позорной Флорентийской унией (1439 г.) и взятием Константинополя турками (1453 г.).
Таким образом, Константинопольское царство Палеологов, сменившее Никейское царство Ласкарисов, уже не имело прежнего духовного качества. Основанное на грехе цареубийства и вероотступничества основателя династии Михаила Палеолога, оно сохранило эти пятна до самого конца, оттолкнув от себя ревнителей Православия. Фактически оно не было и самостоятельным государством, находясь в вассальной зависимости от турецкого султана и платя ему дань, и выпрашивая деньги и помощь на Западе. Заигрыванием с Западом Палеологи оттолкнули от себя нравственно лучших соотечественников, и конец их царства в 1453 г. был подобен падению Константинополя в 1204 г.: столицу от турок защищали только наемники-итальянцы и почти никто из греков. Национально-государственная мощь дается христианскому народу Промыслом Божиим для служения Богу и отнимается тем же Промыслом, если народ уклоняется от такого служения.
Современником Никейских царей был наш св. благоверный князь Александр Невский. Как и они, он отверг предложение папы Иннокентия об унии и "помощи" Запада, предпочтя этому сохранение Православия. Идя путем благоверного князя Александра, Суздальская Русь сподобилась благословения Божия и из малого разоренного татарами княжества выросла в великое Московское царство, принявшее от павшей Византии эстафету служения "удерживающего".
После падения в 1917 г. Российской империи попытки организовать нечто подобное Никейскому царству были предприняты белыми силами в Крыму (1920 г.) и в Приморье (1922 г.).
"Остров Крым" мыслился лучшими из соратников генерала Врангеля как место сбора людей, посвятивших себя борьбе с большевизмом, готовых в этой борьбе со злом на самопожертвование. В Крыму действовало Высшее Церковное Управление (ВЦУ) Юга России во главе с Киевским митрополитом Антонием (Храповицким), благословившим белое оружие против богоборцев. Впоследствии оно стало ядром Русской Зарубежной Церкви.
В Приморье организация православно-монархических сил произошла на Земском Соборе во Владивостоке (1922), где избранный правителем края генерал Дитерихс заявил, что собираются они «не ради спасения своих животишек», а ради высокой цели - восстановления православной русской монархии. На Соборе были представители Русской Православной Церкви во главе с епископом Камчатским Нестором.
Мощное противодействие "мировой закулисы" и слабость внутренних сил не позволили долго просуществовать этим островам русского сопротивления. Но поднятое в них знамя было сохранено русской белой эмиграцией. Православ¬ные мыслители Русского Зарубежья осмыслилиборьбу за Россию как борьбу Христа с антихристом, которую должно вести только под знаменем Креста Христова. И пастыри Русской Зарубежной Церкви, и военные деятели эмиграции одинаково подчеркивали важность духовноравственных качеств
человека для возрождения России. Россия погибла в значительной степени потому, что в ней мало оказалось людей, готовых с полным самоотвержением, до последнего бороться со злом. Зло победило в России при сопротивлении меньшинства, при равнодушии и пассивном соучастии болыпинства. Борьбу за Россию могут успешно вести только люди, у которых идея стоит выше политического расчета, нравственный принцип - выше личной выгоды.Духовное качество важнее материального количества. Это особенно подчеркивал проф. И. Ильин - главный идеолог РОВСа.
Уроки прошлого и анализ современной об-становки позволяют высказать следующие положения:
1) Переживамое нами время есть предапокалипсическое, последняя стадия построения Нового мирового порядка и подготовки к пришествию антихриста. Это время характерно почти полным господством мировых сил зла во всех областях жизни и почти полным отсутствием противодействия этим силам. В этих условиях вероятность восстановления подлинной православной русской государственности чрезвычайно мала, а одними человеческими силами - просто невозможна. При этом идеал православной Церкви - монархия в симфонии с Церковью, удерживающая мировое зло - нужно сохранять, чтобы, взирая на него, Церковь отвращалась от недопустимого сотрудничества с антихристианскими режимами.
2) Возможность восстановления православной самодержавной России основывается только на особом непосредственном действии Божием. Условием этого является посвящение восстанов-ленной России на служение Богу. Главная задача восстановленного православного царства - хранение истинной веры и христианского образа жизни и собирание воедино народа верных.
3) В переживаемую эпоху апостасии это восстановленное царство может занимать только ограниченную территорию и существовать только малое время - до Второго Пришествия Христова. Мечты "хилиастов от монархизма" вполне чужды учению Православной Церкви.
4) Из-за особых условий, в которых, возможно, произойдет восстановление православной монархии, главное внимание должно быть обращено на ее теократическую сущность, а не на формально легитимное или земско-соборное внешнее оформление. «Монархия - это деле-гированная теократия», - учит главный идеолог православной государственности Л.А. Тихомиров, то есть делегированное через Царя Боговластие и Боговодительство. Легитимный порядок престолонаследия и земское представительство обеспечивают устойчивость уже существующей монархии, но не могут сами по себе воссоздать монархии давно разрушенной. Они являются элементами охранительными, но не созидающими. Заменить собою творческое действие Божие они не могут. При наполнении же этих форм содержанием ложным, апостасийным они могут сыграть отрицательную роль, маскируя собою лж-монархию.
5) Создание лжемонархии, связанной с Новым мировым порядком и служащей делу антихриста, является серьезной опасностью. Современная предантихристова эпоха - это время подделок и фальсификаций, когда в старые формы жизни (религиозной, общественной, политической) вкладывается новое антихристово содержание. Один из видов лжемонархии - это декоративная конституционная монархия с Кирилловичами-Гогенцоллернами, связанными с "мировой закулисой". Другой вид - это самозванство. Какой-нибудь "крутой батька", выбранный мафиозной "братвой" объявившей себя земским собором, так же не годится в цари, как и "легитимный Гоги". В свое время Патриарх Ермоген предупреждал об опасности избирать в цари как неправославного иностранного принца, так и местного "вора" или "воренка".
6) Необходимо молиться о ниспослании Богоданного Царя. Если нет на то воли Божией, такой человек и не будет послан и надо готовиться к близкому концу. Если будет послан, то его избрание будет отмечено Промыслом. История ветхозаветной теократии полна свидетельств, как Господь посылал в трудные дни для вразумления Своего народа пророков, кот¬рые помазывали и Царей. В Византии ту же роль пророков играли богоносные святители и преподобные иноки.
7) Поэтому восстановление истинной православной монархии возможно только при содействии истинной Церкви. Официальные же структуры Московской Патриархии могут обеспечить только установление лжемонархии. Многих монархистов удручает, что в своей деятельности возглавление МП: а) всемерно поддерживает нынешний правящий режим, являющийся ставленником "мировой закулисы", а на окраинах России - местных сепаратистов-шовинистов; до этого оно 70 лет поддерживало коммунистический режим и до сих пор оправдывает это; б) не препятствует проводимой режимом грандиозной кампании духовно-нравственного растления народа; в) активно участвует в антихристовом экуменическом движении; г) занимаясь антиканонической коммерческой деятельностью, морально разлагается в лице многих своих служителей и быстро теряет авторитет в народе; д) во исполнение решения своего собора 1996 г. «продолжить сотрудничество с международными межправительственными организациями», МП сотрудничает с организациями, руководящими строительством Нового мирового порядка (например, с Международным банком реконструкции и развития, куда направлен был в мае с. г. представитель МП - см. Вертоград-информ, № 4, 1998).
8) Чадам бескомпромиссной Церкви – Русской Зарубежной - предстоит продолжить «подвиг русскости перед лицем апостасии» (архим. Константин), сохранение иного духовного качества по отношению к окружающему миру. Это иное духовное качество включает в себя глубокую церковность, твердые нравственные принципы, национально-государственное самосознание. Это иное духовное качество добывается трудом самовоспитания и самообразования в лоне истинной Церкви и сохраняется в борьбе с окружающими соблазнами.
У нас этого духовного качества еще нет, оно еще искомое. Поэтому труд самовоспитания, воцерковления и православного самообразования является главным для членов настоящих монархических организаций. Те, кто по внутреннему своему человеку остаются комсомольскими активистами ("агитаторы, горланы, главари"), какие бы фразы они не произносили, никакой пользы делу не принесут. Равно и дельцы от патриотизма, люди без твердых убеждений и нравственных принципов, шатающиеся от нацизма к сталинизму, принесут монархическому делу только вред.
Люди, имеющие духовное качество "православной русскости", ясно сознающие умом, где истина и где подделка под нее, всем сердцем возлюбившие эту истину и отвратившиеся от лжи, волей решившиеся подвизаться за нее до положения живота, - только такие люди получат помощь Божию и небесную награду. А если будет угодно Богу, то и награду земную в виде восстановленного православного царства.

«Великая Россия Петра заслонила Святую Русь»

13/26 ноября 1975 г. в Джорданвиле в возрасте 88 лет скончался видный мыслитель русской монархической эмиграции, гл. редактор "Православной Руси" архимандрит Константин (Зайцев). Его перу принадлежит много трудов,, еще не переизданных в должном виде на родине. Своим глубоким пониманием монархической России как всемирного Удерживающего, а также безкопромиссным обличением западной апостасии и экуменизма как подготовки грядущего царства антихриста, архм. Константин дал в послевоенное время образец выполнения русской эмиграцией ее духовно-исследовательской миссии по спасению Отечества. Приведем ниже оценку архм. Константином петровских реформ.
«Сложным явлением был Петр I, но...был человеком церковно-православным. Не позою было, когда ставил он кресты на местах спасения от опасностей; когда пользовался возможностью, чтобы читать и петь на клиросе, что знал в совершенстве; ... когда молитвенно склонялся перед прахом св. Митрофания Воронежского, при жизни его обличавшего; ... когда благоговейно приобщался святых Тайн, готовясь к кончине...
Но с другой стороны, тщетной была бы попытка согласовать с церковным Православием поведение Петра... То была драма - не только его личная: общенациональная. Европеизация с неотвратимостью рока легла на Россию. Не внешний облик меняла она русской жизни. Она колебала основы внутреннего мира, упраздняя сплошную целостность церковного сознания... Высшей ценностью явилась теперь уже не Церковь, которой служит Россия, в этом служении
находя исчерпывающий смысл своего исторического бытия, а Государство Российское как самобытная ценность, требующая всех сил от своих подданных...
Великая Россия заслоняет Святую Русь!.. Не знало раньше отечество наше такого противопоставления: ... единой она была и цельной! Теперь ... два лика обозначаются у России, и весь вопрос к тому сводится: каково же соотношение между ними?..
Ко времени Петра мобилизация сил личности и общества во имя организации "мира сего", во зле лежащего, довела наступательную активность Запада до меры, ранее не представимой. Россия, поскольку не хотела стать легкой жертвой такой Европы, должна была стать на путь такой же мобилизации и своих сил... Реформы Петра были актом самосохранения не от унижения, а от уничтожения европейской агрессией: глубокий смысл заключался в перенесении мощей св. благоверного Князя Александра Невского в Невскую столицу... Но как, под этим углом зрения, благоприятно ни оценивать дело Петра, оно в целом не могло не ранить совести русской и не сеять внутренней смуты...
Достижение Россией высшего могущества [в конце XIX - начале XX вв.], ... этот окончательный как бы апофеоз граждански-свободной Великой России, он-то именно и обернулся утратой Россией... того своего естества, которое давало Великой России одновременно право именоваться и считать себя Святой Русью!
Это ведь и обусловило крушение России Исторической - утратившей самое оправдание своего бытия в мире...».
Архимандрит Константин (Зайцев)
«Имперский вестник»

СОВМЕСТНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
(было опубликовано 18 декабря 2007г.)
Ростовского отделения Союза православных офицеров
Союза православных воинов
Русского общенационального союза
Ростовской православной общины СПАС Кавказского Линейного
Казачьего Войска

Ввиду ведущейся подготовки к провозглашению автокефалии УПЦ МП ЗАЯВЛЯЕМ

1.Отделение Украинской части Русской Православной Церкви является продолжением процесса начатого беловежскими мерзав-цами и направленного на расчленение Дома Пресвятой Богородицы – Великой России – Руси Святой, а так же народа Божия – Русского народа. Происходит этот процесс под давлением мировой закулиссы –«мирового правительства» и все, кто в нём участвуют,являются строителями царства антихриста.
2. Автокефалия УПЦ фактически означает раскол Церкви Христовой, т.е. грех, который не смывается даже мученической кровью.Все участники этого грязного дела являются раскольниками Церкви Божией и подпадают под прещения, клятвы и анафемы в соответствии с апостольскими правилами, правилами семи Вселенских соборов, поместных соборов (например земского собора 1613г.) и правил святых отцов, таких как Василий Великий, Феодор Студит и иных.Эти лица автоматически перестают быть для нас митрополитами, епископами, священниками и переходят на положении волков, поставивших себя вне Закона Божиего и законов человеческих, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А организация ими возглавляемая и представляемая перестаёт быть церковью и становится синагогой сатаны.принципиальную позицию по отношению ко всем попыткам повредить Церкви Божией, является для нас духовным вождём, истинным исповедником Веры Христовой.Любые попытки его дискредитации или церковные прещения исходящие от раскольников, еретиков и безбожников в рясах, для нас не имеют и не будут иметь никакой законной силы, а для их авторов, имя которых будет проклято в веках, будут смертным приговором в жизни будущего века и в жизни настоящей.Владыка Ипполит был и останется для нас Архиреем Божиим и мы его в обиду не дадим.

Опомнитесь пока не поздно.
Честь имеем.

От составителя: В связи с вышеизложенным, считаем необходимым поместить здесь завещание схиархимандрита Зосимы(Сокура).

Схиархимандрит Зосима подвизался в селе Никольском , Волновахского района, Донецкой области, в устроенных им «с нуля» двух обителях—мужской и женской. За свою подвижническую жизнь сподобился от Господа благодатных даров– старчества и прозорливости. Среди духовных чад отца Зосимы были и министры и генералы и монахи и священники и простые верующие со всех концов Великой России. Среди прочих, старец Зосима духовно окормлял и насельников Старочеркасского мужского монастыря во имя Донской иконы Божией Матери.Провидя духовным взором те события, участниками которых мы сегодня являемся, и готовясь предстать перед Создателем, Старец, в своём завещании дал своим духовным чадам точные инструкции о том, как следует действовать им (и нам) в эти звериные времена.

Текст завещания приводим по книге:
«Любовь превыше всего». Православный Благовестник. 2004г.

ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ
СХИАРХИМАНДРИТА ЗОСИМЫ

Аз, грешный схиархимандрит Зосима, основатель двух обителей: Успенского Свято-Васильевского мужского и Успенского Свято-Николаевского женского монастырей оставляю последнюю свою волю: и по смерти моей свято и вечно, до последнего издыхания, храните все завещания, те священные традиции, те особенности служб, которые записаны братьями и сестрами в монастырском уставе, сохраняя их до малейших подробностей и не допуская никаких отступлений. Строго держитесь Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси.В случае отхода Украины от Москвы, какая бы ни была автокефалия -беззаконная или «законная» - автоматически прерывается связь с митрополитом Киевским.Из существующих монастырей тогда образовать Дом Милосердия, который будет выполнять святые законы милосердия - служение людям до их погребения, и эту заповедь обители должны выполнять вечно. Никакие угрозы и проклятия не признавать, так как они не каноничные и беззаконные.Твердо стоять за каноны Русской Православной Церкви.В случае отпадения от единства Русской Православной Церкви - правящего архиерея не существует, монастыри переходят в ставропигиальное управление, под омофор Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. Молю Бога и надеюсь, что Святейший Патриарх не откажет и примет под свой омофор.Если сие будет невозможно, тот монастыри переходят под самостоятельное игуменское управление по подобию Валаамской обители начала нашего столетия (XXго века. Сост.), находясь под видом светлых будущих времен единства Украины и России, которые, глубоко верю, неминуемо наступят, с
чем и ухожу в вечность.Отходя в жизнь вечную, последнее слово глаголю вам, братья, сестры и все молящиеся в обители нашей: держитесь Русской Православной Церкви - в ней спасение.Всем даю из гроба прощение, Бог вас да простит и помилует по Его велицей и богатой милости. Кто приходил ко мне за духовным руководством, держитесь святой обители: братья и сестры помогут вам и наставят на путь спасения…Подаю из гроба, бездыханный и безгласный, Мир, Любовь и Благословение Божие.

Поучение Святителя Игнатия Брянчанинова.

От составителя: Весьма часто приходится сегодня слышать от людей вполне здоровых и дееспособных в оправдание своей трусости и расслабленности (которые выбраны ими совершенно сознательно и добровольно, а не являются чем-то объективно неизбежным) рассуждения о «немощной руке» и о Божием попущении. Эти рассуждения они основывают на поучении Святителя Кавказского и Черноморского Игнатия Брянчанинова, произвольно и тенденциозно выдёргивая цитату из контекста его поучения. Однако у святителя речь идёт совсем не о непротивлению внешнему злу силой а о некоторых аспектах личной духовной жизни в условиях всеобщей апостасии.Поэтому нелишним будет ознакомить читателя с подлинным текстом поучения, что бы каждый мог самостоятельно сделать вывод об истинном смысле поучения и о том, что о толстовском непротивлении в нём нет и слова.

Приводимый фрагмент перепечатан из газеты «Православный Владикавказ”
№21 за 1998г.
Итак, слово Святителя Игнатия

…Обратимся к зрелищу, представляемому современностью. Что должны сказать мы о себе? Как жить, как действовать нам? Ответ на эти вопросы находим у древних иноков: они предвозвестили о нашем положении; они и предначертали образ действования в этом положении. «В последнее время те, которые по истине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать посреди их знамений и чудес. Они пойдут путём делания, растворенного смирением и в Царствии Небесном окажутся большими Отцов, прославившихся знамениями» (преп. Нифонт, ответ 4). Какое основательнейшее наставление, какое утешение для нас в этих пророческих словах знаменоносного и духоносного отца! По причине умножения соблазнов, по причине всеобщности и господства их, по причине забвения евангельских заповедей и пренебрежения ими всем человечеством – необходимо для желающего спастись удалением от общества человеческого в уединение наружное и внутреннее. По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовскою прелестию и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворённое смирением, необходимо точнейшее жительство по евангельским
заповедям, необходимо соединение молитвы с плачем о себе и о всем человечестве, необходима осторожность от всякого увлечения
разгорячением, думающим совершать дело Божие одними силами человеческими, без действующего и совершающего Свое дело – Бога. Спасаяй да спасет свою душу - сказано остатку верных христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасаяй блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это – великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, что бы он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. (Как видите здесь идет речь о личном духовном делании и о вполне конкретной духовной коллизии. Навязываемого нам псевдосмирения в духе толстовства здесь нет и в помине. Сост.)Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтоб по возможности избегнуть влияния его. «Ныне почти нет истинного благочестия, ныне – одно лицемерство» - говорит уже святитель Тихон за сто лет перед сим. Убойся лицемерства, во - первых в себе самом, потом и в других: убойся именно потому, что оно в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Не подвизайся на показ человекам, но в тайне для своего спасения, пред очами Бога, - и очистится твое поведение от лицемерства. Не осуждай ближних,
предоставляя суд над ними Богу, - и очистится сердце твое от лицемерства. Преследуй лицемерство в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженных им масс, действующих и намеренно, и безсознательно в направлении его, прикрывающих служение миру служением Богу, искательство временных благ искательством благ вечных, прикрывающих личиною святости порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям.