Владимир Квачков. ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ СИЛ СПЕЦНАЗА В РОССИИ

От Максима Калашникова: заслуги полковника Квачкова в практике и теории русских сил специального назначения неоспоримы для профессионалов. Однако, когда Владимира Васильевича нынешняя власть отправила за решетку, нашлись и «развенчатели легенды». Мол, Квачков не предлагал создавать командование Сил спецназначения. В связи с этим Владимир Васильевич написал статью: и ответ нынешним «критикам», и честную историю злоключений спецназа в нынешней РФ. Потому что без таких единых сил современные войны вести невозможно.
Опыт Владимира Квачкова говорит: создание сильных Сил спецназначения в стране не устраивает силы столь могущественные, что перед ними послушно прогибаются даже высшие руководители РФ. А отсутствие единого командования Сил спецназа в РФ самым роковым образом сказалось в ходе войны за Новороссию. Причем выводы из всего этого, как и после войн в Афганистане и Чечне, упорно не делаются.
Статья – перед вами…

КАК О СПЕЦНАЗЕ ВСПОМНИЛИ ЛИШЬ В 1997-м

В газете «Военно-промышленный курьер» №29 (547) за 13-19 августа 2014 года статья Алексея Михайлова «Миссия выполнима», в которой затрагивались вопросы истории создания сил специальных операций, их предназначение и организационные структуры в России и за рубежом. В статье есть упоминание о существовании легенды, «Что проект нового командования готовил полковник Владимир Квачков, защитивший в своё время диссертацию на эту тему. И якобы после несостоявшегося покушения на Анатолия Чубайса план и директива НГШ были отклонены, чуть ли не уничтожены».
Поскольку 20 крайних лет своей военной деятельности мною действительно были посвящены исследованию и развитию теории и практике специальных операций – в 1998 году была защищена кандидатская диссертация «Развитие форм боевого применения сил и средств специальной разведки», а к марту 2005 года полностью подготовленная к защите докторская диссертация «Основы теории специальных операций и других специальных действий вооруженных сил Российской Федерации» - считаю возможным довести до военной общественности некоторую информацию из этой области российского военного искусства, в том числе по истории создания Командования Сил специальных операций.
Впервые в истории советского и российского военного искусства после 1920-1930 гг. данная проблема на государственном военно-политическом и военно-стратегическом уровнях была рассмотрена на открытой для средств массовой информации военно-научной конференции на тему «Специальные операции и силы специального назначения Российской Федерации», проведённой Командованием и штабом ВДВ 10 июля 1997 года. Основной доклад «Некоторые положения теории специальной операции и необходимость Сил специального назначения в составе воздушно-десантных войск» был сделан полковником Квачковым В.В. (моя должность в ГРУ ГШ в открытых источниках не указывалась); содоклад о Силах специальных операций иностранных армий был сделан заместителем ВДВ полковником Кравчуком В.С.
На конференцию были приглашены начальники главных и центральных управлений Министерства Обороны и Генерального штаба, начальники академии и НИИ Вооруженных Сил РФ, представители научных кругов ФСБ, МВД, МЧС, специалисты из военно-оборонительного комплекса и других смежных областей. В работе конференции принял участие председатель Комитета Госдумы по безопасности В.И. Илюхин. Приглашался также мой старый товарищ по Афганистану председатель комитета ГД по обороне генерал Рохлин Л.Я., который в личном разговоре сказал мне: «Я, Володя, сейчас - в жёсткой оппозиции ельцинскому режиму, и моя открытая поддержка этой идеи, которую я полностью поддерживаю, может только навредить тебе. Буду помогать продвигать идею спецопераций, соблюдая маскировку, через единомышленников» (Царствие Небесное моим погибшим товарищам и соратникам).
Доклад мною был прочитан полностью согласно тексту, который прилагаю к данному письму. Краткость его вызвана тем, что за два месяца до конференции, её участникам были высланы развёрнутые тезисы предлагаемой системы специальных операций, которые подразделялись в зависимости от привлекаемых сил и средств на общевойсковые (военно-политические по установлению необходимых или поддержке дружественных государств и правительств, противоповстанческих, противопартизанские и другие), совместные специальные операции различных министерств и ведомств на территории России и за рубежом, а также самостоятельные специальные операции Министерства обороны, ФСБ, МВД.
В ходе конференции актуальность поднятой проблемы и необходимость её дальнейшей разработки были поддержаны практически всеми участниками - за некоторыми исключениями. Запомнилось основательное выступление начальника Академии военных наук генерала армии М.А. Гареева, который указал на признаки специальной операции в Маньчжурской операции советских войск 1945 года, в применении группировок Вооружённых Сил СССР 1956г. в Венгрии, 1968 году в Чехословакии, 1979-1989 гг. в Афганистане.
Многим участникам конференции были знакомы проблемы подготовки в ведении противоповстанческих и противодиверсионных действий, которые приходилось вести Ограниченному контингенту советских войск в Афганистане и о которых не было даже упоминания в боевых уставах Советской Армии. Исходя из опыта, им также было известно, что для ведения таких действий наиболее подходят соединения, части и подразделения специального назначения, действующие группами и отрядами на территории, контролируемой противником, численность которых за годы войны в Афганистане возросла со 120 человек в отдельной роте СпН 40-й Армии до более 5 тысяч человек в двух отдельных бригадах Специального назначения (15 и 22 обр СпН), то есть более, чем в 40 раз. Не вызывало сомнений, что противоповстанческие, противопартизанские и противодиверсионные боевые действия не относятся к собственно задачам военной разведки как вида боевого оперативного обеспечения, а представляют собой самостоятельный, специальный вид боевых действий, наравне с наступлением и обороной. Именно эта мысль проходила красной нитью сквозь все тезисы при подготовке конференции и верность которых была подтверждена кровавым боевым опытом, а точнее – отсутствием такового в Первой Чеченской кампании 1994-1996 гг.
Начальник Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант В. Потёмкин предложил рассмотреть необходимость внесения изменений и дополнений в существующую систему операций Вооружённых Сил и других войск РФ, в которой определить место специальным операциям в Российском военном искусстве на стратегическом и оперативном уровнях. Начальник Военной Академии Генерального штаба генерал-полковник Третьяков В.С. предложил продолжить военно-научную разработку проблемы специальных операций и следующую конференцию по этой теме провести на базе ВАГШ, но уже в закрытом режиме.
Явным диссонансом прозвучало выступление представителя ГРУ ГШ, который высказал резкое несогласие с изъятием отдельных бригад специального назначения из комплекта сил и средств оперативной разведки военных округов и формирования на их основе Сил специального назначения, функционально выходящих за рамки задач, возлагаемых на специальную разведку.
Сейчас, спустя 17 лет, наверное, уже можно рассказать, как поздним вечером накануне конференции у меня на квартире раздался телефонный звонок и один известный в спецназе генерал-лейтенант из руководства ГРУ ГШ вежливо, но в категоричной форме порекомендовал убрать из моего доклада на конференции тезис о необходимости создания Командования сил специального назначения вне организационной структуры военной разведки.
Я отказался и в докладе огласил положение о том, что боевые и другие возможности бригад спецназ вышли за рамки разведывательного обеспечения фронтовых операций и развитие форм и способов вооружённой борьбы и геополитического противоборства в целом настоятельно требует создания в Вооруженных Силах России нового рода войск – Сил специального назначения. Эта идея нашла отражение в заключительном слове, которое произнес Командующий ВДВ генерал-полковник Г.И. Шпак.

КАК ВОЗНИКЛА ТЕМА «КАРАКУРТ»?

Организационные выводы и практические результаты военно-научной конференции 1997 г. оказались, мягко говоря, неутешительными. Возможно по случайному совпадению, Ю.М. Батурин, тогда помощник президента РФ Ельцина, курировавший подготовку и проведение конференции, со своего кресла улетел в космос. Начальник разведки ВДВ полковник П.Я. Поповских, вместе с которым мы занимались непосредственной организацией конференции, на 4 года попал в тюрьму. Ваш покорный слуга был демонстративно уволен точно в день своего пятидесятилетия 5 августа 1998 года, несмотря на официальное разрешение министра обороны на продление военной службы ещё на пять лет. В итоге разработка проблемы специальных операций и Сил специального назначения временно прекратилась.
В начале 1999 года по рекомендации начальника Главного оперативного управления (ГОУ) Генштаба генерала Ю.Н. Балуевского я был принят в качестве гражданского служащего ведущим научным сотрудником Центра военно-стратегических исследований (ЦВСИ) ГШ ВС РФ. В план научной работы ЦВСИ в качестве ведущей организации была включена комплексная научно-исследовательская работа под шифром КНИР «Каракурт», посвящённая указанной проблеме.
Вторая Чеченская кампания, начавшаяся осенью 1999 года, дала резкий толчок развитию российского военного искусства в области противоповстанческих, противопартизанских, противодиверсионных и других специальных действий. Для оказания помощи и рекомендации командующим, штабам и войскам в области специальных форм и способов применения сил и средств в штаб Объединённой группировки войск (сил) – ОГВ (с) на Северном Кавказе, а также в штабы оперативно-тактических группировок «Север», «Восток», «Запад» была срочно направлена группа офицеров ЦВСИ ГШ. На одном из совещаний, проводимых генералом Балуевским Ю.М. на ЦБУ КП ОГВ (с) ещё в Моздоке, при обсуждении характера и особенности проводимых действий большинство участников склонилось к мнению, предложенному специалистами ЦВСИ ГШ. Оно гласило: по своему существу имеет место быть общевойсковая противоповстанческая специальная операция, которую исключительно по сомнительным политическим причинам называют даже не контрсепаратистской, что ближе к истине, а контртеррористической, в рабской оглядке на Запад. Однако между пониманием руководством и умением штабов и войск лежит огромная дистанция обучения и подготовки.
Через 30 (!) лет после начала в 1979 году практически аналогичных боевых действий в Афганистане ни в Вооружённых Силах СССР, ни в Вооружённых Силах РФ так и не появилось какого либо наставления или иного руководящего уставного документа о порядке подготовки и ведения противоповстанческих, противопартизанских и других специальных действий. Соответственно, ни штабы, ни войска (силы) не готовились должным образом к боевым действиям против повстанцев и партизан, не разрабатывались необходимые для таких действий специальные образцы вооружения и техники. Бесценный опыт организации боевых действий в Афганистане и в Первой Чеченской кампании остался не реализованным в боевых уставах и руководствах, в результате искусство специальных операций пришлось опять добывать кровью, ценой поражений и провалов в ходе боевых действий.

ТАЙНА ПРОРЫВА БОЕВИКОВ ИЗ ГРОЗНОГО (ЯНВАРЬ-2000)

Убеждён: придёт время и соответствующая комиссия или военный трибунал разберутся в причинах успешного выхода основной части группировки чеченских боевиков в конце января 2000 года из Грозного, казалось бы, полностью и плотно окруженного войсками со всех сторон. Несмотря на точное определение возможного участка прорыва вдоль реки Сунжи на юг в направлении Алхан-Кала, невзирая на настойчивые рекомендации на КП в Ханкале, командующим грозненской группировкой готовится там не к традиционному войсковому прорыву ударным кулаком окружённой массой боевиков, а к диверсионному выходу их отдельными группами и отрядами скрытно в недоступном для хорошего наблюдения месте. Поэтому боевой порядок в месте прорыва и далее в тактической глубине был построен, исходя из предположения, что 2-3-тысячная группировка боевиков двинется в полном составе на юг в горные районы. На пути ее были приготовлены тактические и огневые «мешки».
Однако, всё произошло по-другому. После подавления огневого сопротивления единственного взводного опорного пункта, действительно серьёзно мешавшего скрытному (практически в колонну по1-2 человека) выходу отрядов боевиков в течение почти всей ночи из города, те потом разбились на мелкие группы и по-змеиному расползлись по своим аулам. Подготовленные тактические и огневые ловушки оказались невостребованными. На месте прорыва на тропе вдоль Сунжи осталось валяться несколько десятков пустых зелёных контейнеров из-под вышибных снарядов к выстрелам из РПГ-7, сосредоточенным огнём которых боевики загнали личный состав взвода на дно траншей (захватить взводный опорный пункт боевикам не удалось), а сами они в ста метрах от взвода выходили из кольца окружения.
Осталось только добавить, что в январе 2000 года, ещё во время ожесточенных боёв в Грозном, мною при поддержке сослуживцев-единомышленников ГРУ ГШ, ВВ МВД и ФСБ удалось сформировать сводный отряд из нескольких подразделений военной разведки, Новосибирского отряда Спецназа Внутренних войск, группы офицеров-спецназовцев ЦСпН ФСБ, который пришлось, из-за отсутствия командиров должного уровня подготовки, возглавить самому. Так я стал комбатом третий раз в жизни: до этого был командиром отряда в Забайкалье до поступления в академию, а затем, в 1983-1984 гг. – служил комбатом в Афганистане. В течение недели отряд каждую ночь выставлял засады и минно-взрывные заграждения в месте состоявшегося потом прорыва, туда были подготовлены огни артиллерии и миномета, на господствующей высоте была размещена ГСУ-23-2, сыгравшая решающую роль в пресечении атак боевиков на взводно-опорный пункт.
А теперь сообщу информацию, о которой по определённым причинам я молчал перед СМИ 14 лет: за несколько часов до прорыва отряд по команде с КП ОГВ (с) был снят с участка прорыва возвращён в Ханкалу! Якобы - для смены подразделений. Все мои просьбы произвести смену на месте были отклонены. Сводный отряд ушёл днём, а ночью начался прорыв. Кто-то же должен ответить за это предательство или, в лучшем случае, - за военное невежество и ошибку!

СПЕЦНАЗ И КВАШНЯ

В марте 2000 года меня отозвали в Москву, а в апреле мне от руководства ГРУ ГШ поступило предложение приступить к разработке докладной записки для начальника Генерального штаба генерала армии Квашнина А.В. о создании Командования Сил специального назначения (КССН) в составе ГРУ ГШ. Я согласился, посчитав, что дело выше личных амбиций и обязательно нужно сделать хотя бы первый шаг к цели.
В течение нескольких дней был подготовлен доклад с необходимыми расчетами и схемами организационно-штатных структур управления КССН, состава входящих в него соединений и частей специальной разведки ГРУ ГШ и Военно-морского Флота, а также необходимых авиационных и вертолётных частей ВВС, военно-учебных заведений и других нужных компонентов. Начальник ГРУ ГШ генерал армии Корабельников П.В. уехал на доклад к НГШ на Арбатскую площадь, а мы с Первым заместителем начальника ГРУ остались дожидаться результата. Когда через несколько часов «Корабел» вернулся и в сердцах бросил папку, мы увидели, что в углу докладной рукой Квашнина было размашисто написано: «Согласен». Среди, не знающих правило военно-административной деятельности, такая резолюция может даже обрадовать, а нам стало ясно: вместо указания о подготовке соответствующей директивы о начале практической работы по созданию КССН, предложение спускается по бюрократической лестнице согласований в небытие на кадрово-финансовых тормозах, так в конечном итоге и произошло.
Однако, в отличие от 1997 года, работа в области специальных действий не остановилась. Организационная неудача в создании Сил специального назначения выдвинула на главное направление военно-научную работу в области развития и совершенствования систем операций и стратегических действий Вооруженных Сил и других войск РФ. К участию в КНИР «Каракурт» были привлечены все академии, основные вузы, НИИ и центры Министерства обороны и другие научные организации необходимых министерств и ведомств. По методическому подходу, структуре, принципиальным положениям и выводам «Каракурт» (это экзотически-вычурное название – «черный паук» – придумал не я) подтверждал основное содержание моей докторской диссертации и практически стал апробацией её главных идей и концептуальных положений. Работать в теме спецопераций стало несколько легче: Чеченские кампании и иные специальные действия на Северном Кавказе, а также раздутая до запредельных размеров в СМИ и в реальной политике так называемая «борьба с терроризмом», после чудовищной провокации мировой закулисы 11 сентября 2001 года в США, вызвали повышенный интерес к этой теме в военно-научном сообществе России.
Где-то в это же время, в начале 2000-х годов, в Вооружённых Силах началась масштабная работа по разработке новых боевых уставов, наставлений и руководств по подготовке и ведению боевых (военных) действий на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях. Моя должность ведущего научного специалиста уставного направления первого управления ЦВСИ ГШ, на которое была возложена функция головной научной организации, позволяла активно участвовать в разработке уставных документов и отстаивать позицию внедрения в Российское военное искусство появившуюся концепцию специальных операций (специальных действий) на всех уровнях и направлениях, включая уставные документы видов Вооружённых Сил и родов войск, наставлений по видам боевого (оперативного), технического и тылового обеспечения. В структуру документа, определяющего основы подготовки и ведения фронтовых и армейских операций, была введена 9-я глава «Специальные действия». В этой главе впервые в советском и российском военном искусстве давалось определение специальным действиям, которые рассматривались как особый вид боевых (военных) действий, указывались особенности их планирования, подготовки войск (сил), управления и всестороннего обеспечения, приводилась классификация. В зависимости от цели специальные действия подразделялись на виды: диверсионные, в том числе ПВО-диверсионное и диверсионно-разведывательные (специальная разведка), противоповстанческие, противопартизанские и противодиверсионные; информационно-психологические и информационно-технические; по организации в тылу противника или на территории враждебных иностранных государств, национально-освободительных движений, их поддержке и направлению деятельности в интересах операции Вооружённых Сил РФ или Российских национальных интересах; по выполнению особых военно-политических, военно-технических и иных военных задач в случаях, когда открытое применение Вооружённых Сил РФ невозможно или не целесообразно.
Отдельно и подробно рассматривалась специальная задача, как освобождение военнослужащих из плена. За освобождение воина, попавшего в плен, должны были лично отвечать два лица:
1) Главком вида Вооружённых Сил или отдельного рода войск (сил), которому принадлежит военнослужащий и
2) Командующий войсками того военного округа или флота, в составе которого числится и проходил службу воин до попадания в плен.
Ведь генерал Громов Б.В. лгал, когда в 1989 г. говорил на знаменитом Термезском мосту, что вывод войск из Афганистана завершён и за его спиной нет ни одного советского солдата. На самом деле, там осталось более трёхсот наших боевых товарищей, которым выпало самое тяжёлое солдатское испытание – нести крест позора в плену. Подобное нравственное и воинское преступление, стало возможно в результате того, что в отличие от царской Русской Армии, в которой задача освобождения воинов попавших в плен, была одной из самых почётных и важных (М.И. Кутузов нарочно нацеливал партизанские отряды, действовавших в тылу у французов, на освобождение пленных), в течение всего советского и либер-российского периода такой задачи официально не было ни у одной из государственных и военных структур.
Также в 9 главе излагались и описывались формы специальных действий – специальная акция (специальное мероприятие), удары специальными силами и средствами (по видам специальных действий), систематические специальные действия, специальная операция. В зависимости от привлекаемых сил и средств в специальной операции (систематические специальные действия) подразделялись по типам на общевойсковые, совместные и самостоятельные.
Таким образом, в течение почти трёх лет интенсивной организаторской и военно-научной работы в разработанных проектах основополагающих уставных документов, впервые появилась отечественная концептуальная система специальных операций (специальных действий), готовая к внедрению как в теорию Российского военного искусства, так и в практику подготовки командующих (командиров), штабов, войск и сил на стратегическом, оперативном и тактических уровнях. Однако, на одном из завершающих совещаниях Уставной комиссии, на котором уже оттачивались отдельные формулировки второстепенных подробностей, произошло нечто странное и невообразимое. Председатель комиссии Начальник Генерального Штаба генерал армии Квашнин А.В. без объяснения каких-либо причин приказал убрать из уставных документов всё, касающееся специальных операций, в том числе и целиком 9-ю главу «Специальные Действия» из основ подготовки и ведения фронтовых и армейских операций оперативного уровня.
Это было потрясение. Вспоминается долгий разговор с начальником ЦВСИ ГШ генерал-лейтенантом Останковым Б.И. и начальником 1-го управления полковником Марценюком Ю.А., сторонниками введения в систему операций ВС РФ соответствующих форм специальных действий, и попытке вместе понять происходящее. Никаких военных, научных, логических оснований, да и просто обычного здравого смысла для подобного волюнтаристского решения не было. Структура и принципиальные положения уставных документов всех уровней были обсуждены, согласованы и комиссионно утверждены в самом начале разработки этих основополагающих документов, многократно уточнялись в деталях, но ни разу целесообразность введения специальных операций в российское военное искусство не подвергалось сомнению, а сам вопрос об этом никем не поднимался. Стало ясно, что искать причину перечёркивания проделанной работы и уничтожения специальных операций в теории и практике российского военного искусства, а также принимать срочные меры по их сохранению следует вне Генерального Штаба.
На следующий день я поехал к командующему ВДВ генерал-полковнику Шпаку Г. И. и обсудил с ним возникшую ситуацию в связи с решением НГШ. Всем было известно, что Квашнин, мягко говоря, не испытывает симпатии к десантникам; те платили ему тем же, называя «Квашнёй Вооружённых Сил». В ходе разговора возникла версия, что отказ от спецопераций связан с недопущением им возрастания роли ВДВ, значение которых существенно увеличивалось при их проведении. Георгий Иванович вызвал, кажется, начальника штаба, начопера и начальника разведки и приказал срочно подготовить докладную министру обороны Иванову С.Б. о не допустимости отказа от специальных операций в уставных документах. В течение пары часов такая записка с подробным обоснованием была подготовлена и отдана командующему, и убыла к министру. Результат я узнал только через несколько дней. «Решение НГШ отмене не подлежит. Вмешались такие силы, перед которыми безсилен даже министр обороны», - сообщил командующий ВДВ. И теперь, убеждён, те же силы, перед которыми безсилен Президент России, вмешались на Юго-Востоке Украины, и остановили в высшей степени успешное контрнаступление Народного Ополчения Донбасса и российских добровольцев буквально в 2-3х днях от нашей полной победы в Новороссии. Как показала практика, за 10 лет положение государственной власти не изменилось и господствующие политические высоты по-прежнему заняты русофобскими либералами.

ЧТО ПОЧЕРПНУЛИ ДЛЯ СЕБЯ БЕЛОРУСЫ?
Здесь же, по-видимому, нужно заметить, что наряду с ведением научных исследований в рамках КНИР «Каракурт» и разработкой новых уставных документов, мне довелось участвовать в работе межправительственной комиссии России и Белоруссии по унификации законодательства в области обороны и безопасности, где так же обсуждались вопросы подготовки и ведения специальных операций при нашей совместной военной деятельности в рамках Союзного государства.
Российские предложения вызвали интерес у наших коллег из военного руководства Министерства обороны и мною в Военной Академии Вооружённых Сил Белоруссии было сделано научное сообщение на эту тему, которое затем получило серьёзное продолжение. Белорусские офицеры – слушатели российской Академии Генерального Штаба – внимательно изучили мою двухтомную монографию докторской диссертации, которая в 2005 году появилась в секретной библиотеке Академии, о чём сообщили потом мне с благодарностью. Основные положения монографии были частично использованы в военной доктрине и военном строительстве республики Беларусь, в которой на государственном уровне предусматривается применение партизанских и других специальных действий при подготовке и ведении территориальной обороны братской республики.
И как постыдно на белорусском фоне выглядело российское политическое руководство в лице Совета Безопасности и военное – в лице министерства обороны, когда на стратегических командно-штабных учениях (СКШУ), проводимых Генштабом с рядом западных военных округов, кажется в 2002-м году, никто ни в военно-политическом руководстве, ни в ГОУ, ни в ГРУ ГШ, не знал, что же делать с группировкой партизанских сил в составе нескольких бригад и десятков отдельных партизанских отрядов, которые нам, сторонникам спецопераций для подтверждения своей правоты, удалось ввести в исходную обстановку по учениям в тылу противника.
«Западный фронт» - Московский военный округ – по замыслу СКШУ должен был после отражения нападения войск НАТО, введённых на Украину и затем вторгшихся и захвативших западные области Российской Федерации, перейти в контрнаступление после соответствующего усиления. Партизанским силам в тылу противника нужно было вырабатывать и ставить задачи, обеспечивать их связью, боеприпасами, медикаментами, усиливать специалистами и эвакуировать раненых и больных, направлять деятельность партизан на решение боевых и оперативных задач в интересах оборонительных и наступательных действий войск фронта, организовывать и поддерживать непрерывное взаимодействие, но делать это было некогда: не было командования или иного органа управления, на которое возлагались бы подобные функции.
Если в советский период по опыту Великой Отечественной войны, Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) был создан на партийной основе ВКП (б) 30 мая 1942 года (только через год после начала войны, но это отдельная тема), то в либер-демократические времена даже не оказалось структуры, в чью сторону можно было хотя бы посмотреть. Задача организации партизанских действий на оккупированной российской территории отсутствует (до сих пор), да и ведение партизанами разведки в тылу противника есть только одна из задач партизанских сил, а не основной род их деятельности. О возможности КПРФ и других партий говорить не будем: слёз, соплей и слюней о народном горе и без них хватает (в подтверждение – отсутствие вооружённой борьбы на коммунистической доктрине в Донбассе). Центр Специального назначения (ЦСПН) ФСБ хорош для одиночных антитеррористических и частных диверсионных операций, а организовывать применение группировок партизанских сил в оперативном и стратегическом масштабе, как составной части фронтовых и других операций он просто не в состоянии по уровню своей профессиональной военной подготовки.
В итоге, не найдя во всех Вооруженных Силах и войсках РФ никого, кому можно было поставить задачу, а потом проанализировать и спросить за её выполнение, руководство СКШУ от обучения командующих командиров штабов и войск применению партизан в тылу противника в интересах фронта самоустранилось. Подготовленный текст в разбор стратегических командно-штабных учений Западными военными округами о выявленной в ходе СКШУ серьёзной проблеме, неготовности политического и военного руководства страны к организации и ведению специальных операций был исключён. А нет в разборе, нет и самой проблемы и необходимости её решения…

НАДЕЖДА 2004 ГОДА: ОТ ВМЕНЯЕМОГО ГЛАВЫ ГЕНШТАБА ДО БЕСПИЛОТНЫХ АППАРАТОВ

Ситуация резко изменилась в лучшую сторону в июле 2004 года – с назначением на должность начальника Генерального штаба генерал-полковника Балуевского. По его указанию в течение 3-х месяцев была проведена Экспресс-КНИР по теме: «Специальные операции Вооружённых Сил возможный состав сил специального назначения РФ». Примечательно, что к участию в работе, в части его касающейся, официально было привлечено Опытное конструкторское бюро (ОКБ) «Камов» во главе с его руководителем и генеральным конструктором С.В. Михеевым.
Надо сказать, что наше сотрудничество с Сергеем Викторовичем и другими камовцами началось ещё в 1991 году со съёмок фильма «Чёрная акула», основная часть которых проходила в ТуркВО на базе 15 бригады спецназ, которой я тогда командовал и 157 отдельного транспортно-боевого вертолётного полка под командованием полковника Козлова, дислоцирующегося на аэродроме города Чирчик Ташкентской области в Узбекистане. С моим переездом в Москву и развёртыванием научных исследований в области теории и практики спецопераций и разработкой докторской диссертации наше сотрудничество значительно усилилось. Перед коллективом ведущих конструкторов ОКБ было сделано несколько военно-научных сообщений о целях и задачах специальных операций, тактики действия групп и отрядов спецназ в тылу противника, особенностях применения вооружений и техники, в том числе вертолётов. В ходе совещаний были выработаны основные показатели для будущего тактико-технического задания (ТТЗ) на создания вертолётов для Сил специального назначения. Особое внимание было уделено разработке ТТЗ для беспилотных вертолётных систем спецназначения. В итоге напряжённой совместной работы были разработаны эскизы сверхлёгкого, лёгкого, среднего и тяжёлого вертолётных беспилотников с соответствующими ТТД.

Проекты беспилотных летательных аппаратов ОКБ «Камов» для русского спецназа:
http://rutube.ru/video/cb82055f2bc8bf187990c7f51e9f919e/?ref=logo
С 20 минуты 30 секунды до 29 минут 26 секунд

Где-то в ноябре 2004 года научные результаты и основные выводы Экспресс-КНИР были утверждены, в том числе и концепция специального вооружения и техники для подготовки и проведения специальных операций различных типов и видов. Для продолжения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию отечественного семейства беспилотных вертолётных летательных аппаратов и подготовки к переводу эскизов, чертежей, в макеты и опытные действующие образцы на первом этапе в 2005 году дополнительно требовалось около 7 миллионов рублей; всю подготовительную работу, в том числе созданию опытного образца среднего беспилотника К-137, ОКБ (Камов) вело исключительно за счёт своих резервов, которые были исчерпаны.
Как раз в это время готовились предложения и уточнения в Государственную программу вооружений, куда мы намеревались включить «рограмму по созданию в России беспилотных вертолётных систем. Однако денег в бюджете на это якобы не нашлось. После отказа от разработки вертолётных беспилотников в России, я помчался в Минск, где в беседе с заместителем министра обороны Белоруссии по вооружению пытался убедить его в перспективности работ по созданию беспилотных вертолётных аппаратов не только в интересах специальных операций Вооружённых сил, но и для решения специальных задач пограничными и внутренними войсками, таможенной службы, пожарной авиации и лесного хозяйства, рыбоохраны и в других ведомствах. Понимание нужности у белорусского руководства было, но возможностей по самостоятельному созданию беспилотных вертолётных систем не было.
Итак, 10 лет назад в государственном руководстве кто-то решил, что закупать израильские беспилотники (кстати, самолетного, а не вертолётного типа) будет лучше, чем создавать отечественные. Похоже, мощные и оснащённые современным вооружением и техникой Силы Специального назначения России остановились костью в горле для определённых политических сил как внутри страны, и за рубежом. Именно по этой причине не был дан ход реализации и другим положениям и выводам Экспресс – КНИР. Однако борьба за идею спецопераций и создание мощного Командования Сил Специального назначения продолжалась.

ПЛЕН У ВРАГОВ
В наступившем 2005 году надежды по введению основных понятий и принципов теории специальных операций в широкий военно-научный общественно-политический оборот, а затем и в практику российского военного искусства, были связаны с завершением написания монографии и рассылки её для ознакомления в соответствующие главные и центральные управления и министерства Обороны и Генерального Штаба, в академии, НИИ, училища и центры Вооружённых Сил, в ФСБ, МВД, МЧС и в другие заинтересованные структуры. Защита докторской диссертации планировалась на апрель-май.
Арест 17 марта 2005 года в связи с покушением на Чубайса пресёк мою военно-научную деятельность на три с лишним тюремных года следствия и работы трех коллегий присяжных заседателей. Доказать ничего не удалось, но освобождение в июне 2008 года не остановило дальнейшего продолжения моего уголовного преследования. Поэтому я, оставаясь официально ведущим научным сотрудником Центра военно-стратегических исследований, вместо кабинета в Генеральном Штабе, ходил в кабинеты следователей и в залы судебных заседаний. 23 декабря 2010 года я был окончательно оправдан Верховным Судом, а на следующий день – 24 декабря - демонстративно арестован по новому уголовному делу о подготовке вооружённого мятежа и его проведению методом специальной военно-политической операции и помещён в тюрьму «Лефортово».
На этом этапе (в смысле промежутке времени) краткий обзор проблемы считаю необходимым завершить, поскольку описанные здесь события происходили с моим личным участием, я ручаюсь за верность и правильность приведённых сведений. Конечно с оговоркой: у меня при себе нет никаких письменных источников по этому вопросу, весь текст написан по памяти и могут быть некоторые непринципиальные, мелкие погрешности.

КОМУ РУССКИЙ СПЕЦНАЗ – КОСТЬ В ГОРЛЕ?

Изложенную выше справку о современном развитии теории специальных операций и создании Сил специального назначения я написал для того, чтобы прояснить в рамках возможного «легенду», по выражению А. Михайлова, о своей военно-научной деятельности и показать, что в главном, дело не в моей личности и моих политических убеждениях, хотя и не без этого, а гораздо важнее, серьёзнее и опаснее.
Главным врагом русофобов в военном искусстве и военном строительстве России является сама идея крупномасштабных и полноценных специальных операций, органично вписанных в общую систему операций Вооружённых Сил, вместе с идеей создания настоящих, полноценных Сил Специального назначения, имеющих в своём составе отдельные сухопутные бригады специального назначения, соединения и части спецназ ВМФ, авиационные и вертолётные части спецназначения ВВС, с соответствующими научными, военно-промышленными и образовательными компонентами. Будучи несостоятельным бороться с отечественными идеями в военно-научном плане, Либеральный легион-666.ru в государственной власти вредит развитию российского военного искусства политико-административными и уголовно-репрессивными способами.
Блестящая военно-политическая специальная операция, проведённая в Крыму, не должна вызвать административную эйфорию у руководства и вводить народ и общество в заблуждение относительно возможностей существующих спецназа ВС РФ, ФСБ и МВД. Перманентно создаваемые в Вооруженных Силах с 2008 года Командование Сил Специальных Операций (КССО) в различных организационных конфигурациях представляет собой лишь миниатюрное подобие (если не сказать – симулякр) тех мощных Сил специального назначения, как нового отдельного рода войск, который требуется России уже сейчас и который обязательно потребуется в будущем.
События в Новороссии позволяют сделать не только политический, но и чисто военные выводы: у Российской Федерации нет Сил специального назначения, способных готовить и проводить специальные операции стратегического и оперативно-стратегического масштаба. Так называемый компактный, а по сути портативный (карманный, для внутриполитических целей) спецназ имеет своими последствиями крайне ограниченные возможности. Компактный спецназ – это точечные операции в ограниченном месте и в ограниченное время. Компактность, то есть теснота, скученность сжатость в пространстве и зажатость в действиях вообще не для нас, русских. Компактный спецназ, как компактные армия, авиация и флот неизбежно приведут нас через наших противников и соперников к такой же компактной России. Поэтому России, как великой мировой державе нужно иметь такие Силы специального назначения, которые будут обладать возможностями действовать во всём спектре специальных задач современного геополитического единоборства.
Владимир Квачков, полковник в отставке, кандидат военных наук.
19.09.2014г.
http://shturmnews.info/content/vladimir-kvachkov-zloklyucheniya-sil-specnaza-v-rossii.html